|
Там у него свой врач -- богоданная жена, никак не могут, ни она, ни вся остальная медбратия одолеть ту проклятую язву. Зарубин уже привык к роли затычки, да, по правде сказать, не придавал особого значения этакой повальной симуляции -- выполнял неукоснительно свой воинский долг и делал это без лишнего шума и бесполезных потерь -- на войне и без того шумно и гибельно. Наблюдениями и мыслями своими майор Зарубин поделился со своим давним другом и нечаянным родственником -- Провом Федоровичем Лахониным. Дружба и родство у них были более чем странные, если не сказать -- чудные. Познакомившись в военном санатории в Сочи со своей будущей женой Натальей, тоже происходившей из военной семьи, произведя ребеночка "на водах", чопорный, лупоглазенький лейтенантик, на грешные дела вроде бы и неспособный, предстал пред грозны очи родителя Натальи, начальника замшелого, в забайкальских просторах затерянного гарнизона. Начальник спросил своего подчиненного: "Ты спортил мою дочь?" -- "Я", -- пикнул лейтенантик. Что кавалер не смылся от оплошавшей девушки, не юлил, не отпирался по распространенному обычаю армейских сладколюбцев -- располагало. Родитель поинтересовался дальнейшими намерениями молодых: -- Чего делать будете? -- Пожалуй... если надо? -- Как это понимать: "если надо?" -- В буквальном смысле. -- Ты дурака-то не валяй! Молодчиков полон гарнизон... Тут только девка рот открой -- ее как галушку хап -- и нету! Грозный обликом, в мундир облаченный командир, отстегал свою родную дочь широким ремнем. Жену, бросившуюся защитить единственное дитя, тоже хотел по старорежимному правилу отстегать за то, что не укараулила дочь, но, поразмыслив, намерением попустился -- жалел он свою жену, истасканную им по военным клопяным баракам, по дальним гарнизонам, даже в сражение с японцами на Хасане ее втянул, в качестве санитарки. Едва живые они из того сражения вышли, сразу и зарегистрировались и вскоре ребенка сотворили. Где? Да там же, "на водах" в Сочи, может, в том же самом греховодном военном санатории. Одним словом, отправились на реку Чикой начальник гарнизона с лейтенантиком, с ходу поймали пудового тайменя -- и душа помягчела. Когда похлебали ушки, под ушку-то дернув хорошо, песню боевую запели, обниматься начали. У матери Натальи любимейшим произведением был рассказ Бунина "Солнечный удар", который она еще в молодости, до запрещения и изъятия из обихода Бунина, прочла будущему супругу вслух. Так вот тут тоже солнечный удар. Сочинский. Против великой литературы не попрешь. Военный санаторий не закроешь. Сотворили ребенка -- воспитывайте. Растили Ксюшку, однако, дед с бабой, нежили и баловали ребенка, потому как зятя перевели в еще более отдаленный район, чуть ли не в дикую Монголию сунули. |
