Она осталась стоять рядом с машиной, всматриваясь в темноту и пытаясь разглядеть в трехстах метрах впереди восьмерых старателей.

Через несколько минут она услышала единственный пронзительный крик, потом несколько ружейных выстрелов и гудение лазерных пистолетов. Она пригнулась за машиной просто на тот случай, если Малыш ошибался насчет точности прицельного огня старателей, но через несколько минут абсолютной тишины решилась выглянуть.

Три тела, два из них странным образом скорченные, лежали в небольшом пятне света у входа в лагерь; еще была видна неподвижная голая нога четвертого, торчащая откуда‑то из темноты.

Внезапно последовал высокий, душераздирающий вопль, без сомнения, женский, и мгновение спустя из одного из пузырьковых модулей появилась, шатаясь и держась за живот, женщина; сделав несколько шагов, она рухнула рядом с трупами.

– Хватит! – крикнул мужчина. – Я сдаюсь!

– Это не детская игра, – ответил Малыш откуда‑то из темноты. – Из этой игры ты не можешь выйти только потому, что наверняка проиграешь.

Три ружья – два реактивных и одно лазерное – разорвали темноту в том месте, откуда доносился голос Малыша, и снова наступила тишина. Через мгновение напряженного молчания из модулей появились две женщины и один мужчина и осторожно приблизились к тому месту, куда только что был направлен огонь их винтовок. Внезапно одна из женщин вскрикнула и рухнула на землю, а двое оставшихся в живых старателей развернулись и принялись беспорядочно поливать огнем темноту вокруг себя. Потом все стихло, и мужчина заорал:

– Да будь ты проклят, выйди наконец и встань с нами лицом к лицу!

Из темноты сразу же появился Вечный Малыш.

– Кто бы тебя ни нанял, я заплачу тебе больше, чтобы ты ушел, – сказала женщина.

– Боюсь, что это неприемлемое предложение, – ответил Малыш. Его правая рука сделала какое‑то неуловимое движение, и оба старателя повалились наземь.

Малыш некоторое время проверял, мертвы ли все его жертвы, и, удовлетворенный результатом, обернулся в сторону автомобиля.

– Вы можете выходить! – крикнул он в темноту. Мышка, все еще потрясенная легкостью, с которой были отправлены на тот свет восемь вооруженных людей, осторожно приблизилась к лагерю.

– Чем это вы их, черт меня возьми совсем? – спросила она, подходя к первому трупу.

– Кое‑чем очень маленьким и очень острым, – сказал Малыш. – Восемь кое‑чего, если вам это интересно.

– Удивительно! – пробормотала вполголоса Мышка, обходя кругом еще два тела.

– Идите забирайте вашу добычу, и нам пора, – сказал Малыш.

– Вы даже не запыхались, – заметила Мышка.

– А что, должен?

– Большинство покрылось бы испариной после убийства восьмерых невинных старателей, – ответила она едко.

Он с интересом уставился на нее.

– Невинных, вы говорите?

– Что бы они ни натворили, они уж точно не заслужили такой смерти.

– Кто знает? – философски заметил Малыш, пожимая плечами.

– Вы что, хотите сказать, что даже не знаете, почему их убили? – требовательно спросила она.

– Конечно, знаю, – ответил Малыш. – Потому что мне заплатили, чтобы я их убил.

– Но вы не знаете, в чем они виноваты?

Он опять пожал плечами.

– Это совершенно меня не касается.

– Вас это никогда не касается?

– Нет, по правде говоря, – ответил он. – Большинство людей заслуживает по той или иной причине, чтобы их убили.

– Вы всегда придерживались такого мнения?

Неожиданно Вечный Малыш ухмыльнулся:

– Возраст полового созревания сделал из меня циника.