|
-- Альбина, Альбина!.. Как это нежно! Я сначала думала, что вы синичка, потому что у меня была синичка, и имя у нее было вроде вашего, уж не помню хорошенько, какое. Альбина даже не улыбнулась. Очень бледная, пожираемая лихорадочным пламенем, светившимся в ее глазах, она молча стояла, и капельки крови струились по ее рукам. Затем, тяжело переводя дух, она быстро заговорила: -- Не надо, перестаньте! Не вытирайте кровь, платок запачкаете. Ничего, ничего, пустяки, я только немного укололась... По дороге я идти не хотела, меня бы увидели. Я шла здесь, по руслу потока. Серж тут? Имя брата, произнесенное так запросто, с глухой страстностью в голосе, нисколько не поразило Дезире. Она ответила, что он здесь, в церкви, учит детей катехизису. --Говорите тише,-- прибавила она, приложив палец к губам.-- Серж запрещает мне громко говорить во время уроков катехизиса. На нас еще ворчать станут... Хотите, пойдем на конюшню? Там нам будет удобно беседовать. -- Я хочу видеть Сержа,-- просто сказала Альбина. Тогда большое дитя еще понизило голос. Бросая украдкой взгляды в сторону церкви, Дезире шептала: -- Да, да... Мы застанем Сержа врасплох. Пойдемте со мной. Мы спрячемся и будем сидеть тихо-тихо... Ах, как все это весело! И она подобрала пучки травы, упавшие из ее передника. Девушки покинули кладбище и с бесконечными предосторожностями пошли на церковную усадьбу. Дезире все время советовала Альбине прятаться за нею и стараться стать маленькой-маленькой. Пробегая по заднему двору, они увидели Тэзу, выходившую из ризницы. Она, по-видимому, их не заметила. -- Ш-ш, ш-ш!..-- в полном восторге повторяла Дезире, забившись вместе с Альбиной в уголок конюшни.-- Теперь нас никто не найдет... Здесь есть солома. Лягте на нее, растянитесь. Альбина присела на кучу соломы. -- А Серж? -- спросила она с упорством человека, поглощенного навязчивой идеей. -- А вот, слышите его голос?.. Как он хлопнет в ладоши, все будет кончено, малыши выйдут... Прислушайтесь, он им рассказывает какую-то историю. И действительно, через дверь ризницы до них доносился приглушенный голос аббата: очевидно, Тэза только что приоткрыла эту дверь. Точно клубы ладана, долетал до Альбины этот тихий голос, троекратно упомянувший имя Иисуса. Она вздрогнула, она было встала и хотела уже бежать на этот столь любимый, на этот ласкающий голос... Как вдруг звук точно угас, заглушенный закрывшейся дверью. Тогда она снова села и, сжав руки, целиком отдавшись мысли, горевшей в глу- бине ее ясных глаз, принялась ждать. Дезире улеглась у ее ног и смотрела на нее с наивным восхищением. -- О, какая вы красивая!--шептала она. |
