|
У меня наверху, в комнатушке, не одна тысяча томов, спасенных от пожара в Параду. Все философы восемнадцатого века, целая куча книг о религии. Много хорошего я в них почерпнул. Я их читаю уже лет двадцать... Ах, прах побери, вы найдете во мне опасного собеседника, господин кюре! Он встал. Широким жестом показал на горизонт, на небо, на землю и несколько раз торжественно повторил: -- Ничего нет, ничего, ничего!.. Задуйте солнце -- и всему конец. Доктор Паскаль слегка подтолкнул локтем аббата Муре. Сощурив глаза и одобрительно покачивая головой, чтобы раззадорить старика, доктор с любопытством наблюдал за ним. -- Так, значит, почтеннейший Жанберна, вы материалист? -- спросил он. -- Эх, я всего лишь бедняк,--ответил старик, разжигая трубку. -- Когда граф де Корбьер, которому я доводился молочным братом, упал с лошади и разбился, его наследники послали меня сторожить этот парк Спящей Красавицы, чтобы от меня отделаться. Было мне тогда лет шестьдесят, человек я был, как говорится, конченный. Но смерть меня, видно, забыла. Вот и пришлось мне устроить себе здесь берлогу... Видите ли, когда живешь в одиночестве, начинаешь как-то по-особенному глядеть на мир. Деревья больше уже не деревья, земля представляется живым существом, камни начинают рассказывать всякие истории. Все это глупости, конечно! Но я знаю такие тайны, что они бы вас просто ошеломили. И то сказать, что, по-вашему, делать в этой чертовой пустыне? Я больше люблю книги читать, чем охотиться... Граф, который богохульствовал как язычник, часто говаривал мне: "Жанберна, дружище, я очень рассчитываю встретиться с тобой в аду; и там ты послужишь мне, как и здесь служил". Он снова обвел широким жестом горизонт и произнес: -- Слышите: ничего нет, ничего!.. Все это только фарс. Доктор Паскаль рассмеялся. -- Прекрасный фарс, во всяком случае,--сказал он.--Вы, почтеннейший Жанберна, притворщик! Я подозреваю, что вы влюблены, несмотря на свой разочарованный вид. Вы только что говорили с такой нежностью о деревьях и камнях. -- Да нет, уверяю вас,-- пробормотал старик,-- все это в прошлом. Правда, в былое время, когда мы только познакомились и вместе собирали травы, я был настолько глуп, что многое любил в природе... Только лгунья она большая, ваша природа! Ну, по счастью, книги убили во мне эту слабость... Мне бы хотелось, чтобы мой сад был еще меньше; а на дорогу я и двух раз в год не выхожу. Видите эту скамью? На ней-то я и провожу целые дни, глядя, как растет салат. -- А ваши прогулки по парку? -- прервал его доктор. -- По парку? -- проговорил Жанберна с видом глубокого изумления. -- Да уж больше двенадцати лет ноги моей там не было! Что мне там делать, по-вашему, на этом кладбище? Оно чересчур велико. |
