– Машинный язык, – объяснил консультант. – Специалист, создавший эту программу, – настоящий профессионал. Мне удалось восстановить примерно сорок процентов материала. Как я и думал, это перестановочный алгоритм.

– Вы уже говорили вчера об этом.

– Но русские не имеют к этому никакого отношения. Задача алгоритма состоит в следующем он принимает текст и зашифровывает его. В этом нет ничего потрясающего – каждый может сделать такое. Вся хитрость данной системы состоит в том, что она основывается на независимом входном сигнале, уникальном для каждого сообщения, – причём это происходит в дополнение к кодирующему алгоритму, уже действующему в системе.

– Вы не могли бы объяснить это подробнее?

– Для этого необходимо, чтобы действие программы обеспечивалось исключительно качественным компьютерным подключением. Такое не может быть русским – у них ещё нет соответствующего технического обеспечения, если только им не удалось украсть у нас что‑то особенно выдающееся. Кроме того, входной сигнал, вносящий в систему переменную величину, поступает, скорее всего, от спутников обеспечения навигации. В данном случае это всего лишь моя догадка, но мне кажется, что здесь применяется исключительно точная отсечка времени, необходимая для ввода ключа кодирования, уникального для каждого сообщения. Да, по‑настоящему умный специалист. Это значит, что здесь принимало участие Агентство национальной безопасности. Для измерения времени с максимальной точностью в таких спутниках используются атомные часы, а самая важная часть системы тоже зашифрована. Короче говоря, перед нами хитрый метод шифровки сообщения, осуществлённый таким образом, что, даже если вам известно, как это делалось, расшифровать или продублировать его невозможно. Человек, создавший эту «крошку», имел доступ ко всему, чем мы располагаем. Меня привлекали для консультаций в АНБ, но даже я никогда не слышал о чём‑либо подобном.

– Значит, если диск уничтожен...

– Связь тоже уничтожена, дружище. Подчёркиваю, уничтожена. Если это именно то, что мне кажется, мы имеем орбитальную систему связи, контролирующую алгоритмы, и наземные станции дублируют его. Стоит стереть этот алгоритм, как сделал кто‑то в данном случае, и те, с кем вы разговаривали, лишаются этой возможности, и вообще никто больше не может связаться с ними. Более надёжную систему придумать невозможно.

– Это все, что вам стало известно? Что ещё?

– Половину из того, что вы слышали от меня, составляют разумные догадки. Я не могу восстановить алгоритм, но могу сказать вам, как он, по‑видимому, действовал. Объяснения о спутниках НАВСТАР – предположение, но вполне обоснованное. Перестановочная обработка отчасти восстановлена, и на основе этого нет сомнений в участии АНБ. Специалист, сделавший это, здорово разбирается в том, как составлять машинный код. Несомненно, это сделано у нас. Вполне вероятно, что это самый совершенный машинный код, имеющийся в нашем распоряжении. Человек, получивший возможность пользоваться им, должен обладать огромным влиянием. Кем бы он ни был, он стёр его с диска. Снова воспользоваться им невозможно. Должно быть, операция, для которой применялась эта система. закончилась.

– Да, – произнёс О'Дэй, похолодев от услышанного. – Вы хорошо потрудились.

– Теперь вам осталось одно – написать записку моему профессору и объяснить, почему я пропустил сегодня утром экзамен.

– Я поручу сделать это, – пообещал О'Дэй, выходя из комнаты. Он направился в кабинет Дэна Мюррея и с удивлением обнаружил, что его там нет.