- Останься, Даша! - с мольбой в голосе крикнула ей вслед Глафира. - Прошу тебя... Ты ведь убиваешь себя, я вижу. А вместе мы справимся...

Дарья зажала уши ладонями, чтобы не слышать её. Так и дошла до окраины деревни, а потом побежала. Лишь посреди поля, раскрасневшаяся, запыхавшаяся, снова перешла на шаг. Ощущения потери больше не было, всё встало на свои места. Мутная рассеянность сменилась острой резкостью. Злость вернулась. Земляничные поляны, варенье, булочки? Не в этой жизни!

"Не в этой жизни!" - снова и снова повторяя в уме эту фразу, она добралась до особняка. Охранник бросил на её босые ноги удивлённый взгляд, но счёл разумным вопросов не задавать. И правильно, хозяйка ведь вернулась совсем не такой, какой уходила - глаза пылали, в каждом движении сквозила нервозность. Вот так прогулялась!

Дарья собиралась было сразу же наведаться в камеру пыток, но передумала. Рано. Лучше вечером, когда узники хотя бы немного оправятся от шока. Сейчас же они вряд ли смогут адекватно оценить то, что она собиралась им показать. А значит, нужно набраться терпения.

Весь день она слонялась по дому. Иногда брала баян и начинала извлекать из многострадальных мехов кощунственную пародию на музыку. Порой подолгу сидела возле зеркала в комнате Киры - вглядывалась пристально в зазеркалье и видела на фоне Снежной королевы отблески молний. А ещё она пила кофе. Много кофе - крепкого, очень сладкого.

Вот и вечер.

Дарья взяла флешку с записью казни Пастуха, бутылки с водой и, неосознанно кривя губы в жестокой улыбке, спустилась в подвал.

Узников била дрожь. Оба лежали на подстилках мокрые от пота. Свин тихо стонал - громче стонать просто не хватало сил. А Виктор молча глядел в потолок, прижимая к груди обёрнутую в окровавленную простыню покалеченную руку.

Дарья бросила им бутылки с водой и уселась на стул.

- Пейте. Я добавила в воду обезболивающее.

Слово "обезболивающее" подействовало как условный сигнал гипнотизёра, выводящий пациента из транса. Оба узника с заметным усилием сели на подстилках, взяли бутылки. Свин, не прекращая постанывать, зажал бутылку между коленей и судорожно открутил крышку. Виктор справился с задачей с помощью зубов. Пили жадно, захлёбываясь, отдуваясь и гримасничая от боли.

Дарья смотрела на них и думала о том, как мало они походили на человеческих существ. Это были какие-то странные твари из иного мира, не люди. Покалеченные измождённые твари.

Её слегка мутило от вони экскрементов и запаха крови, но, оценив свои ощущения, она решила, что полчаса в этой преисподней выдержать в состоянии. А больше и не нужно.

Она поднялась со стула, обойдя подсохшую лужу крови, подошла к телевизору и вставила в разъём флешку. С помощью пульта включила видеозапись, после чего вернулась и снова уселась на стул.

- Смотрите, это будет вам интересно.

Оба узника послушно уставились на экран. Свин сидел с отвисшей челюстью и видом дебила, здоровой рукой он заторможено расчёсывал живот. А Виктор смотрел устало, но не отрешённо, на его изуродованном побоями лице капли пота прокладывали дорожки среди запёкшейся крови.

На экране Дарья разговаривала с лежащим возле ямы стариком. Звук был чётким. Несмотря на шум ветра на фоне, хорошо различалось каждое слово. А вот изображение оставляло желать лучшего. Камера прыгала, то и дело соскакивала с лица старика, выхватывая пучки травы.

"У тебя есть ещё время помереть от инфаркта, - звучал из динамиков голос Дарьи. - Несколько минут".

- Вот и сказочки конец, а кто слушал молодец, - неожиданно выдал Свин.

Судя по его виду, он совершенно потерял связь с реальностью, и эти слова произнёс не осмысленно, ничего не подразумевая. Но Дарья его реплику оценила и демонстративно похлопала в ладоши: мол, отлично, уродец, кое на что ты ещё способен! Всё происходящее она расценивала как бредовую, но, тем не менее, увлекательную театральную постановку.