они, должно быть, прекрасны, Джон-Эй...

     Штурман печально склонил голову.

     - Каким бы это счастьем было  для на-ших друзей, будь они живы! Они так

меч-тали встретить новый, сказочный мир!..

     Космонавты помолчали,  как  бы  отдавая дань  погибшим.  Затем  сели  в

кресла, при-готовились к полету в систему голубой звезды...

     Субсветовая скорость звездолета была погашена. Автоматы направили его к

по-граничной   планете,  где   предполагалась   разумная   жизнь.   Началось

торможение.  И  вдруг какая-то чудовищная  сила подхва-тила звездолет и, как

щепку, понесла в на-правлении планеты.

     Георгий  и  Джон-Эй,  напрягая  всю   свою   волю,  пытались  осмыслить

происходящее. Они видели,  что,  увлекаемый неведомой  си-лой, "Разум" летит

навстречу  катастрофе.  Но что-то затуманивало  их сознание и ли-шало воли к

сопротивлению.

     Необъятный мрак надвинулся и погло-тил их...

     Железный диктатор

     Джон-Эй ощутил слабое дуновение вет-ра. Глаза не открывались, он не мог

под-нять отяжелевшие, словно свинцом нали-тые веки. Послышался шорох.

     Казалось, над головою шумит листва  деревьев. Где же он? Что с ним? Кто

его перенес в лес? Кроме ветра, не слышно было никаких звуков. Безмолвие.

     Кто-то тихо  застонал. Голос был  знако-мый,  но,  кому он принадлежит,

Джон-Эй никак  не  мог  вспомнить.  Он  решительно обо всем  забыл, как  это

нередко случается с человеком, перенесшим тяжелую болезнь.

     И  вдруг  прошлое  появилось  из  мрака  забытья,  точно  вешние  воды,

прорвавшие  запруду.  Джон-Эй  вспомнил  все  - их  по-лет  в бесконечность,

неравный бой с чудо-вищными машинами, неожиданную и непо-нятную катастрофу в

системе  голубой звезды, наконец, падение звездолета. Но как  они остались в

живых? Неужели  "Ра-зум"  не  разбился?  Неужели  выручили ав-томаты? Но где

тогда  Георгий? Он должен быть  в кресле справа.  В кресле? Но  ведь  и  он,

Джон-Эй, не ощущает ни кресла, ни вообще атмосферы звездолета...  Откуда эта

струя воздуха? О, если бы поднять невы-носимо тяжелые веки!

     Внезапно Джон-Эй почувствовал  на себе  чей-то пристальный взгляд. Этот

взгляд гипнотизировал его, заставляя  подняться. И вот, преодолевая страшную

тяжесть, штурман открыл глаза.

     Яркие  лучи  ослепили его. Он  прикрыл  глаза ладонью  и далеко  вверху

увидел лег-кие перекрытия  прозрачного  купола.  На  бледном фоне неба пылал

небольшой диск голубого солнца.  Левее штурман увидел свой корабль - весь  в

ржавых пятнах.

     Превозмогая боль, Джон-Эй уперся ру-ками об пол и медленно приподнялся.

Ря-дом  с ним лежал  Георгий. Глаза коман-дира были закрыты,  но грудь слабо

взды-малась. Значит, он жив...

     - Георгий, - тихонько позвал Джон-Эй.

     Веки  Георгия  вздрогнули,  поднялись.  Он  с  удивлением посмотрел  на

товарища, за-метил звездолет и, недоумевая, оглянулся вокруг.