-  А почему же он тебя подарил? - спросила Верров Хвост.

    -  Не знаю.

    -  Никуда не годишься! - тыкала в меня пальцем Ремешок.

    -  У нас в деревне мехов негусто, - хохотала Турнепс. - Вот поглядим, какова ты на соломе!

    -  Если так себе, - вступила Верров Хвост, - скоро узнаем. Турнус всем скажет, хороша ты или нет.

    -  Хороша, - отрезала я.

    -  Так почему же твой хозяин подарил тебя? - не отставала Турнепс.

    -  Для забавы, - призналась я. - Он - Клитус Вителлиус, предводитель воинов. У него множество девушек куда красивее меня. Заставил меня безнадежно влюбиться, а потом, для забавы, взял и бросил. Поиграл со мной. Просто из интереса. И, одержав безоговорочную победу, избавился, отшвырнул прочь, подарил.

    -  Ты его правда любила? - спросила Редис.

    -  Да.

    -  Ну ты и рабыня! - Ремешок давилась от смеха.

    -  Он заставил меня полюбить его! - твердила я, прекрасно понимая, чтр не заставь он меня - все равно бы любила. Будь я свдбодной женщиной, будь у меня выбор - все равно бы любила. Но выбора у меня не было. Я - рабыня. Он подавил всякое сопротивление, заставил полюбить себя, не спросив моего согласия. Выбирать мне и не пришлось. Я мечтала преклонить перед ним колени по собственной воле, но он сделал меня рабыней, силой заставил пасть к его ногам.

    -  Если ты любишь своего хозяина - ты сумасшедшая, - вынесла вердикт Ремешок.

    -  Я люблю своего хозяина, - проронила Редис.

    Ремешок повернулась и с криком: «Рабыня!» - отвесила ей такую оплеуху, что та отлетела к стене.

    -  Я люблю хозяина, ничего не могу с собой поделать! - повторила Редис.

    Ремешок глянула на меня через плечо.

    -  Позы не нарушать! Я и не нарушала.

    -  А ты что, не рабыня? - напустилась я на нее.

    Ремешок встала. Высокая! Крупная, ширококостная, по сравнению с нами - просто могучая. Хотя, конечно, рядом с мужчиной - тростинка. Встала во весь рост, одетая, как и положено рабыне, в короткую тунику из шерсти харта. Как и у нас всех, у нее это единственная одежда. Вцепилась в охватывающую шею веревку.

    -  Да, - ответила она. - Меня могут высечь, продать, убить. Могут подарить кому угодно. Могут заковать в цепи. Могут жечь каленым железом. Могут делать со мной что хотят. - Она устремила взгляд сквозь решетку, туда, наружу. - Я должна преклонять перед ними колени. Должна быть послушной. Делать что скажут. Да. - Опустив глаза, она взглянула на меня. - Да. Я - рабыня.

    -  Все мы рабыни, - подала голос Редис.

    -  Не хочу быть женщиной! - сотрясая решетку, прижимаясь лицом к железным прутьям, закричала в слезах Ремешок.

    -  Ты плачешь, как женщина, - заметила я. Она обернулась.

    -  Когда-то, - начала я, - и я не хотела быть женщиной. А потом встретила мужчин, какие мне и во сне не снились. И поняла: быть женщиной - это счастье. Ни за что не хотела бы быть никем другим. Пусть из-за того, что я женщина, я оказалась во власти мужчин - все равно дорожу своей женственностью. Среди таких мужчин я свою женственность ни на что на свете не променяю. У каждой девушки есть хозяин. Просто ты, Ремешок, еще не встретила своего.

    Стоя у решетки, она злобно глядела на меня.