Я послушно выполнила приказ.

    -  Ты счастлива здесь?

    -  О, да, госпожа!

    -  Хотела бы ты уйти из нашего поселка?

    -  О нет, госпожа! - заверила я. А потом поспешно добавила: - Если только госпоже не будет так угодно.

    Вытащив из складок одежды обрывок веревки, Мелина крепко связала мне запястья по ту сторону сваи.

    -  Хорошо держит? - спросила она меня.

    -  Да, госпожа.

    Отступила на шаг, оглядела меня и скрылась в хижине. Вскоре вернулась с мотком веревки в руках. Привязала ее конец к моему веревочному ошейнику, отмотала примерно фут и закрепила привязь на столбе, на уровне моей шеи. Остаток веревки свисал со столба на землю.

    Я не сводила с нее глаз.

    -  Ты красивая, - проговорила она. Привязанная веревкой за шею, встать я не могла.

    -  Очень красивая.

    -  Спасибо, госпожа.

    Я - ее пленница. Голая, стою на коленях, крепко привязанная к столбу.

    -  В поселок, - сообщила она, - приехал торговец. Знаю. Туп Поварешечник. Редис мне рассказала. Я видела, как он пришел, волоча за собой ручную тележку с длинными ручками, на двух огромных колесах. Внутри тележки - множество полочек, ящичков, в них - всевозможные дешевые товары, а еще - колышки и петли, на которых подвешена всякая утварь, кастрюли, инструменты. По краям повозки - тоже ящички, в них тьма-тьмущая всякой всячины: нитки, ткани, ножницы, наперстки, пуговицы, заплаты, а еще - гребешки, сладости, травы, специи, соль в пакетиках, целебные снадобья. Чего только не было в этой удивительной тележке!

    -  Я приглашу его взглянуть на тебя, - сказала Мелина.

    У меня екнуло сердце. Пока Турнуса нет в поселке, Мелина продаст меня!

    -  Уж постарайся ему понравиться, сучка, - предупредила она, - а то до конца дней твоих буду сечь!

    -  Постараюсь, госпожа! - обещала я. Еще как постараюсь! Когда еще выпадет возможность вырваться отсюда? Да я бы все на свете сделала, лишь бы избежать тягот деревенского рабства. Понравиться ему? Понравлюсь! Вот увидит - буду сама покорность, сама чувственность! Вдруг стало страшно. Что он за человек? Мужчины по-разному воспринимают женские уловки. Знать бы наверняка, чего ему хочется! Нет, не угадать. Безнадежно. Ну и шлюха же ты, сказала я себе. Подергала связанные руки. Откуда мне знать, какие женщины ему нравятся? Робкие, скромные - швырнул к своим ногам и изгаляйся? Или похотливые, что так и норовят пустить в ход язык? А может, дерзкие, непокорные, может, ему нравится их укрощать? А что, если он питает слабость к холодным, надменным, презрительным красавицам, что в мгновение ока превращаются в отчаянно корчащихся, жалобно стонущих от мужского прикосновения рабынь? Не знаю. Знаю одно: я должна показаться ему красивой, физически привлекательной. Тут Мелина все предусмотрела. Ума ей не занимать, да и практической сметки - тоже. Девушка красивее всего нагая, в ошейнике или на цепи. Вот она и поставила меня на колени, в позу покорности, и связала. И теперь я стою прижавшись животом к столбу, обхватив его руками, широко расставив колени. Взглянув на стоящую в такой позе женщину, мужчина не сможет, пусть подсознательно, не почувствовать ее открытости, уязвимости, не сможет не ощутить себя ее властелином, могучим и неотразимым. Все продумала, до мелочей: связанные ладони, руки, будто в объятиях охватившие столб, свисающая с шеи длинная веревка - связывай рабыне руки за спиной и веди ее, точно самку табука, куда душе угодно. Можно к тележке привязать - и босая, обнаженная, я побреду за ней, взметая дорожную пыль.