Сколько разных фокусов можно учинить над девушкой, к чьим рукам и ногам привязаны веревки! Как только ни изгалялись надо мною деревенские парни! То на потеху заставят плюхнуться в грязь; то швырнут вперед, то назад; то несут, растянув между собой, лицом вниз или вверх; то на спине, или на животе, или переворачивая, поволокут за ногу или за руку; то заставят идти по острым камням.

    Я уже не чаяла остаться живой.

    Однажды мы остановились. На мне все еще была надета туника. Держа за веревки, меня поставили перед Бреном Луртом. Вся в поту, в грязи, задыхающаяся, измученная этой пыткой, дрожащая от страха, я понимала - я в их полной власти. Что за судьбу уготовили они мне? Мы стояли у колючих зарослей - вроде тех, из которых строят защитные стены лагеря.

    -  Ты все еще одета, - оглядев меня, заметил Брен Лурт.

    -  Позвольте мне сбросить одежду! - взмолилась я. - Позвольте обнажить перед вами красоту несчастной рабыни!

    -  Давай! - разрешил он.

    У меня вырвался горестный крик. Снова проклятые веревки!

    -  Видно, ты так ничему и не научилась, - изрек Брен Лурт.

    -  Прошу тебя, хозяин! - рыдала я.

    -  Так пусть колючки ее разденут! - решил он.

    -  Нет! - закричала я.

    И меня поволокли на веревках в самую гущу ощерившихся шипами зарослей. Я кричала, молила о пощаде, но тщетно. Острые иглы разрывали одежду, терзали тело. Меня безжалостно тащили вперед. Мотая головой из стороны в сторону, я заходилась в крике. Зажмурилась, чтобы не выкололо глаза.

    Стонала: «Прошу вас, хозяева!» Но никто не соблаговолил смилостивиться надо мною. Из зарослей меня вытащили израненной, изрезанной, окровавленной. Теперь рабыня-землянка нагая.

    Меня подстегнули веревкой, и мы снова двинулись в путь. С песней мучители вели меня к месту пира, на поросшую травой полянку у ручья.

    Там, подтащив к дереву, снова нещадно били. Прижавшись к шершавой коре залитой слезами щекой, содрогаясь от каждого удара, я гадала: что же я им такое сделала, что они так ко мне жестоки?

    Потом навзничь опрокинули на траву, потянув за веревки, широко раскинули мне ноги. Надо мной встал Брен Лурт. Глянул сверху вниз.

    Вот в чем дело! Я, рабыня, ускользнула от них тогда, во время охоты. Обставила их. Перехитрила. Теперь такой хитрой я себе уже не казалась. Теперь за мою хитрость приходится платить. Мне, рабыне, тягаться со свободным мужчиной! Какое безрассудство! Или не знала, что в один прекрасный день могу оказаться в его власти?

    Я закричала. Первым был Брен Лурт.

    -  Выходи, Турнус! - прокричал Брен Лурт. - Посмотри, что я тебе принес!

    Вся перепачканная, со связанными за спиной руками я покоилась на руках у Брена Лурта. Голая, покрытая грязью и запекшейся кровью. С шеи к его рукам свисала веревка. Щеки вымазаны. Холодно, все болит - сколько было побоев и надругательств! Кажется, я почти впала в шок. Плакать уже не могла. Лишь искра чувств осталась во мне - страх перед свободными мужчинами. Я, рабыня, взяла над ними верх в их жестокой игре. Теперь мне преподали урок. Никогда в жизни больше не стану и пробовать их одолеть. Они - хозяева. Я - рабыня.

    -  Выходи, Турнус! - кричал Брен Лурт. - Смотри, что я тебе принес!

    Словно подчеркивая свои слова, он дернул привязанную к моей шее веревку. Голова моя качнулась и вновь опустилась. Плечи бессильно подрагивали.

    -  Выходи, Турнус!

    И вот я уже лежу в пыли перед хижиной Турнуса.