– На пять минут работы, – сказал Хоук. – Но придется полчаса плестись туда, а потом еще обратно. Короче, с тебя две сотни.

– Договорились. Нет времени обсуждать тарифы. Я выезжаю.

– Буду на месте, – пообещал Хоук.

Пол во все глаза смотрел на меня.

– Поехали, – поторопил я его. – Надо забрать маму.

– Вы меня им отдадите?

– Нет.

– А если они попробуют застрелить меня?

– Не попробуют. Пошли. Поговорим по дороге.

– Ты слышал, – уточнил я в машине, – что я сказал Хоуку?

– А кто такой Хоук? – спросил Пол.

– Мой друг. Но не это важно. Ты слышал, что я сказал?

– Да.

– Хорошо. Не думаю, что это будет очень опасно. Но вот что от тебя требуется. Когда я тебе скажу “иди”, ступай по мосту на Массачусетс авеню по направлению к Кембриджу.

– А где находится этот мост?

– У Массачусетского технологического института. Сам увидишь. Когда поравняешься с матерью, скажешь ей: “Ложись на асфальт, Спенсер едет”. И сам падай вместе с ней. Если она не ляжет, убеди ее. Я заеду на мост и выйду из машины. Скажешь ей, пусть сядет на место водителя. Ты сядешь с другой стороны.

– А как этот Бадди?

– Хоук о нем позаботится, пока я туда не доберусь.

– А если у него не получится?

– Ты говоришь так, – улыбнулся я, – потому что не знаешь Хоука. Не переживай, он позаботится о кембриджском конце моста. – Я записал адрес Сюзан на листке бумаги. – Пусть твоя мать отвезет тебя по этому адресу.

Мальчик волновался. Постоянно зевал. Я слышал, как он нервно сглатывал слюну. Кожа на его лице натянулась. Он сидел белый как мел.

– А что, если ее там не окажется? – предположил он.

– Не вижу причин, почему ее там не окажется, – ответил я.

– А если ваш план не сработает?

– Я позабочусь, чтобы он сработал, – доверительно сказал я. – В этом деле я большой специалист. Поверь мне.

– А что они сделают, если все таки поймают меня?

– Отвезут к отцу. Хуже, чем сейчас, тебе все равно не будет. Расслабься. Тебе нечего беспокоиться. Отец тебя не обидит.

– Не знаю, – пожал плечами Пол. – Он меня не любит. Просто хочет рассчитаться с матерью.

– Слушай, паренек, – серьезно сказал я. – Нет смысла думать о вещах, которые ты не можешь изменить. Пора положить этому конец. Жизнь до сих пор у тебя была паршивая и, похоже, лучше не будет. Пора начинать взрослеть. Пора прекращать пустую болтовню. Начинай готовить себя. Понимаешь?

– К чему?

– Ко всему, что может произойти. Вырваться из плена твоей вшивой семейной жизни можно только одним способом: как можно раньше начать взрослеть. И ты можешь начать прямо сейчас.

– Что я должен делать?

– То, что я уже сказал. И постараться поменьше хныкать. Это будет начало.

– Но я боюсь. – В голосе Пола звучало отчаяние.

– Это нормальное состояние, – сказал я. – Но оно не должно ни на что влиять.

Он затих. Мы проехали больницу “Маунт Оберн”, пересекли реку Чарльз и свернули на дорогу к военному кладбищу. Справа виднелся Гарвардский стадион с увитыми плющом стенами. Стадион опоясывала беговая дорожка. С дороги к военному кладбищу мы свернули на другую, с длинным петлеобразным объездом, и, наконец, въехали на рампу и остановились на мосту, мигая задними огнями. Часы показывали три двадцать. У Пола урчало в животе. Он тихо икал.

– Вы их видите? – нервно спросил он.

– Нет.

Отчаянно сигналя, нас объехал “бьюик”.