|
– Как же вам удалось выжить? – тихо спросила Кэтрин. – А я упрямый. Кэтрин накрыла его ладонь своей, пытаясь выразить этим жестом свое восхищение его силой и волей к жизни. Он не ожесточился, напротив, проникся состраданием к людям. Майкл положил вторую ладонь поверх ее ладони, легонько сжав ее пальцы, однако они избегали смотреть друг на друга. Майкл сидел совсем близко, стоило лишь наклониться и поцеловать его в щеку, чтобы он обернулся и их губы встретились… Тут Кэтрин с ужасом поняла, насколько далеко зашла, и быстро отняла ладонь, сжав пальцы в кулак, настолько сильно было желание погладить его руку. – Когда у вас прекратились приступы астмы? – Думаю, избавиться от астмы невозможно, – ответил он помолчав. – Приступы были несколько раз, даже когда я уже стал взрослым. Но мучили меня по настоящему только до тридцати лет. – Лицо его приняло жесткое выражение. – Самый тяжелый случился в Итоне. Я был уверен, что умираю. – А что послужило причиной? – Письмо от отца. Он сообщал, что мать скоропостижно скончалась, и не скрывал своей радости по поводу счастливого избавления. Майкл закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов. – У меня сразу же начался приступ, наступило удушье, я захрипел, будто загнанная лошадь. Это так страшно, когда умираешь при полном сознании, не в силах ничего предпринять, даже пальцем пошевельнуть. К счастью, мои хрипы услышал Николас, мой друг и ближайший сосед. Он пришел и стал говорить со мной, как я говорил с Джеми. Главное – успокоить больного и заставить его сосредоточиться на своем дыхании. – Но ваш друг, видимо, был вашим ровесником? – удивленно спросила Кэтрин. – Откуда же он знал, что нужно делать. Тоже был астматиком? Майкл слегка улыбнулся: – В Николасе было что то от волшебника. Он наполовину цыган и знает их традиционные способы врачевания. Он научил нас заговаривать лошадей и вытаскивать из воды рыбок. – Он, насколько я понимаю, ваш хороший друг, – сказала Кэтрин, радуясь, что Майкл повеселел. Но к ее удивлению, Майкл вдруг сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев. – Он – да. Настоящий друг, не то что я. – Майкл сокрушенно покачал головой. – Боже мой, зачем я вам все это рассказываю? Уж не догадался ли он о ее чувствах? – Зачем? Просто вы знаете, что ваша жизнь мне не безразлична, и к тому же уверены, что я никому ничего не скажу. – Возможно, вы правы. Он отвел глаза и тихо добавил: – Я рад, что встретил вас, Кэтрин. Все, что связано с Брюсселем, скорее всего забудется – балы, сплетни, лихорадочное веселье, а вот вас я буду помнить всегда. Казалось, воздух вокруг них сгустился настолько, что стал почти осязаемым, и Кэтрин опасалась, как бы Майкл не услышал учащенного биения ее сердца. – Ничего, пожалуй, нет в жизни важнее, чем дружба и честь. Он наклонился и сорвал маргаритку. – Ну, а любовь? – мягко спросила Кэтрин. – Вы имеете в виду романтическую любовь? – Он пожал плечами. – Не берусь судить о том, чего сам не пережил. – Так ни разу и не влюбились? – не поверила Кэтрин. – Мне было девять лет, когда сестра моего друга Люсьена сделала мне предложение, я с радостью его принял, – весело произнес Майкл. – Элинор была сущим ангелом с серебряными крыльями. Видя, как потеплел его взгляд, Кэтрин заметила: – Не пренебрегайте вашими чувствами только потому, что были тогда ребенком. Детская любовь необычайно чиста и взрослым почти недоступна. – Возможно, – согласился Майкл, вертя маргаритку между большим и указательным пальцами. – Через два года Элинор умерла, и наша любовь на том и закончилась. |
