|
Она женщина умная, и себя я тоже не считаю глупым человеком. Оба понимаем: зря цапаться нечего. Худой мир лучше доброй ссоры, как говорится. Правда, оба мы начеку, оба, фигурально выражаясь, друг с друга глаз не сводим. Как-то хлопнула парадная дверь. Я - к выходу. Старуха у двери. Услышала, что иду, - хлоп дверью перед самым моим носом. Показалось мне, что с кем-то она разговаривала, открыл я дверь - на крыльце никого. - Погодой интересуетесь? - спрашивает она меня. - Да, - говорю, - погодой. Погулять хотел, да вот дождик. Однако по вечерам она по-прежнему захаживала ко мне. Придет, сядет на диван, кружевцо какое-нибудь вяжет, расспрашивает меня о моей жизни, сама рассказывает, как в молодости на балах танцевала. Очень мило беседуем, как самые закадычные друзья. Как-то вечером сидела она у меня, а Виктор в окно стучит. - Эх, - думаю, - не вовремя... Старушка сразу встрепенулась. - Кажется, стучат? - спрашивает. Но я не растерялся - чтобы лишних подозрений не было, всегда лучше поменьше от правды уклоняться. - Это Виктор, - говорю. - Меня проведать пришел. Я с ним теперь через форточку объясняюсь. Вот он и стучит. Открываю форточку, кричу: - Это ты, Виктор? А он мне в ответ: - Я, Иван Николаевич! - У меня тут Александра Евгеньевна, - кричу ему. - Завтра поговорим! Паренек догадливый, сообразил. - Ладно, - кричит. - Завтра так завтра. Вижу - успокоилась старушка. - Вы бы пошли погуляли с ним, - говорит. - Я бы пошел, - отвечаю, - да простудиться боюсь. - А все-таки неприятный ребенок этот Виктор, - говорит она. - Грубый какой-то... - Ничего не поделаешь, - отвечаю, - без гувернантки воспитывается. - И не мешает он вам? - спрашивает она. - А если мешает - я постучу ему: мол, занят, не мешай, он и уйдет! И даже набрался нахальства, думаю: не может же эта старуха азбуку Морзе знать, и выстукал Виктору: "Приходи попозже". Пожелала она мне приятного сна, ушла к себе. Слышу: Виктор снова стучит, тихо-тихо: "Пришел я". "Приходил сегодня кто-то к старухе, - выстукиваю я, - не могу к тебе выйти". "Понимаю", - отвечает Виктор. "Пока все", - стучу я и опять остаюсь в одиночестве. Спать нельзя - мало ли что может случиться, читать надоело, делать нечего. Когда, думаю, эта мука кончится? За окном дождь, а в доме тишина такая, что впору удавиться. VIII Когда же это случилось, дай бог памяти... Десятого октября, вот когда это случилось. Хоть и похвалился я, что не спал в ту пору, все-таки случалось иногда вздремнуть, - вполглаза, как говорится, но случалось. |
