|
Нет, думаю, бесстыжие твои глаза, не бывать этому, не уеду я отсюда, пока не сочтусь с тобой. - И, поверьте мне, я настою на своем, - добавляет она. - Мои коллекции важнее ваших подозрений. Не желая обострять с ней отношений, я сделал вид, будто растерялся и даже побаиваюсь ее угроз. - Ладно, - говорю, - не будет больше ко мне этот мальчик ходить, извольте. Вечером звонят. Иду отворять. В коридоре старуха мне уже навстречу бежит. - Там ваш мальчик приходил. Выхожу в переднюю - никого. Открываю дверь - на крыльце тоже никого. Оглядываюсь. Смотрю - Виктор мой идет по улице прочь от особняка. - Виктор! - кричу, - Витька, постой! А он идет, не оборачивается, только рукой махнул. Догнал я его. - Ты чего? - спрашиваю. - Загордился, разговаривать не хочешь? - Александра Евгеньевна сказала, чтобы я больше к тебе не ходил, - бурчит он. Обидела старуха мальчишку. - Эх ты, баранья твоя голова, - говорю. - Меня бы спросил. Я тебе по-прежнему товарищ, только положение сейчас изменилось. Подумал, подумал я, да и поделился с Виктором своими подозрениями. Не все, конечно, сказал, но сказал о том, что не спится мне и кажется, будто собираются в особняке по ночам вредные для Советской власти люди. Глаза у мальчишки заблестели, слушает, слова не проронил. - Лучше мне из дому теперь пореже выходить, - говорю. - Ты ко мне под окно наведывайся. Подойди незаметно и постучи тихонько по стеклу. Азбуку-то, которой я тебя учил, не забыл? - Нет, не забыл, - отвечает. - Ты не сомневайся, Иван Николаевич, я к тебе днем и вечером буду подкрадываться под окно. - Вот и хорошо, - говорю. - Может статься, понадобится мне от тебя помощь. Пожал я ему руку - и обратно к себе домой. Часа через два слышу - постукивает в окно: "Я тут, Иван Николаевич". Ну, думаю, отлично, связь налажена, и тоже стучу по стеклу будто от скуки: "Все в порядке, иди спать". С этого дня жизнь моя, надо прямо сказать, стала еще скучнее. Лишился я единственного приятеля, сижу один в доме вместе со старухой, и делать мне решительно нечего. Старуха все дни напролет книжки читает, и я почитываю. Никто к ней не ходит, и чувствую я, что так никого мне и не дождаться. Понятно: и старуха, и ее племянники настороже - зверя в одну и ту же ловушку два раза подряд не заманишь. Наступил октябрь. Начались дожди, стало холодновато. Откроешь форточку - с улицы дует сырой промозглый ветер. Небо серое, в тучах. В газетах тоже всякие невеселые сообщения. В общем, пасмурно. Внешне отношения у меня со старухой вполне приличные. Она женщина умная, и себя я тоже не считаю глупым человеком. Оба понимаем: зря цапаться нечего. |
