Матери в этом, наверное, понимают, впрочем, сейчас это было неважно. Кто бы ни убил Линду Лофтхаус, это явно сделал не двухлетний ребенок.

– Можете еще что‑нибудь рассказать о Линде? – спросил Чедвик.

– В общем‑то нет, – ответила Кэрол. – Ну, я не знаю, что вы хотите услышать. Раньше мы были с ней близкими подругами, но потом отдалились, так бывает. Не знаю, что с ней творилось в эти два года. Но мне грустно, что ее убили. Ужасно. Зачем это кому‑то понадобилось?

– Это‑то мы и пытаемся выяснить. – Чедвик старался говорить как можно увереннее, но, кажется, ему это не очень удалось. Он встал. – Спасибо, что уделили мне время, спасибо за информацию..

– Вы мне дадите знать? Когда выясните.

– Обязательно, – пообещал Чедвик. – Пожалуйста, оставайтесь здесь, с ребенком. Я выйду сам.

*

– Что это с тобой? – осведомился Сирил, хозяин «Квинс армс», когда Бэнкс заказал швепс со льдом. – Доктор прописал?

– Шеф предписал, – проворчал Бэнкс. – У нас новая суперша. Жуткая придира, к тому же у нее, по‑моему, глаза даже на затылке, черт побери!

– От меня она ничего не добьется, – заявил Сирил. – Мои уста запечатаны.

Бэнкс рассмеялся:

– Твое здоровье, старина! Может, как‑нибудь в другой раз.

– Эта ваша новая шефиня, видать, вам не на пользу.

– Дайте время, – подмигнул Бэнкс. – Мы ее обломаем.

Он отнес свой стакан к выщербленному, крытому медью столику у окна и мрачно воззрился на его неаппетитное убранство. Пепельница была полна смятых сигаретных фильтров и пепла. Бэнкс отодвинул ее подальше. Бросив курить, он постепенно проникся отвращением к запаху табачного дыма. Пока курил сам, он его не замечал, но теперь, приходя домой из паба, чувствовал, что одежда провоняла дымом, и ему приходилось сразу же отправлять ее в корзину для грязного белья. А времени часто заниматься стиркой у него не было.

Энни появилась в шесть, как и было условлено. Бэнкс знал, что она побывала в Фордхеме и поговорила с Келли Сомс. Она взяла себе бутылочку апельсинового сока «Бритвик» и присоединилась к нему.

– Господи! – Это она увидела, что пьет Бэнкс. – Про нас подумают, что мы лечимся от алкоголизма.

– И это правда. Хороший был день?

– Пожалуй, неплохой. А у тебя?

Бэнкс покрутил стакан. Лед звонко постукивал о стенки.

– Могло быть лучше, – ответил он. – Я только что с этого вскрытия.

– А‑а.

– Не особенно весело. Как и всегда. За много лет так и не привык.

– Сочувствую, – отозвалась Энни.

– В общем, – продолжал Бэнкс, – мы не так уж и ошиблись в своих первоначальных предположениях. У Ника Барбера было вполне приличное здоровье, если не считать, что в конце жизни ему проломили затылок кочергой. Орудие соответствует ране, и доктор Гленденинг утверждает, что его ударили четыре раза. Один раз – когда он стоял, от этого удара – основные брызги крови, и три раза – когда он уже лежал на полу.

Энни подняла бровь:

– Убийство в состоянии аффекта?

– Не обязательно. Док говорит, что это не было какое‑то яростное нападение, просто тот, кто это сделал, хотел убедиться, что объект мертв.