– Здрасте, мистер Бэнкс, – произнесла Эмилия, протягивая ему мягкую руку с длинными пальцами, сужающимися к концам, и браслетом на запястье. – Очень приятно познакомиться.

– Можно мы принесем вещи из машины? – спросил Брайан.

Все еще озадаченный происходящим, Бэнкс просто сказал «хорошо» и стоял столбом, пока Брайан с Эмилией вытаскивали две большие спортивные сумки из багажника красной «хонды», которая, судя по ее виду, явно знавала лучшие времена; затем они вернулись к коттеджу.

– Мы поживем несколько дней, если не возражаешь, – заявил Брайан, когда Бэнкс жестом пригласил их войти. – У меня образовалось кое‑какое свободное время перед репетициями к нашему туру, а Эмилия никогда не бывала в Долинах. Решил ей показать. Мы немного погуляем, ну, все эти сельские дела.

Брайан с Эмилией опустили поклажу на пол. Брайан вынул из кармана мобильник и стал искать шнур в боковом отсеке своей сумки.

– Ничего, если я заряжу телефон? – осведомился он.

– Конечно, – ответил Бэнкс, указывая на ближайшую розетку. – Слушай, вам что‑нибудь дать? – Он посмотрел на часы. – Мне скоро надо уходить, но мы можем перед этим выпить кофе.

– Отлично. Самое время, – заметил Брайан.

Эмилия согласно кивнула. Бэнксу она показалась какой‑то невероятно знакомой.

– Тогда пройдем через оранжерею, – предложил Бэнкс.

– Оранжерея. О‑ля‑ля! – восхитился Брайан.

– Не дерзи, – усмехнулся Брайан. – В оранжереях прекрасно отдыхается. Это как убежище, где укрываешься от реальности.

Брайан уже сунул нос в комнату отдыха.

– Господи помилуй! – воскликнул он. – Вы только поглядите на эти штуки. Это про них ты мне рассказывал, что получил их в наследство от дядюшки Роя?

– Да, – ответил Бэнкс. – Твои дедушка с бабушкой не захотели брать, вот я и…

– Супер! – восхитился Брайан. – Нет, насчет дяди Роя очень грустно и все такое, но вы только поглядите на эту плазму, на эти фильмы. А «порше» во дворе тоже твой, да?

– Да, он тоже от Роя, – сообщил Бэнкс. Его кольнуло чувство вины за всю эту историю. Он оставил Брайана с Эмилией рыскать по обширной коллекции музыкальных дисков, а сам отправился на кухню и включил кофеварку. Затем подобрал газеты, разбросанные в оранжерее, и положил их на свободный стул. Брайан и Эмилия пришли через дверь, ведущую прямо из комнаты отдыха.

– Вот уж не подумал бы, что ты фанат «Стритс», пап, – заметил Брайан.

– Показывает, как мало ты меня знаешь, только и всего, – отозвался Бэнкс.

– Да, но хип‑хоп?

– Провожу исследования, – пояснил Бэнкс. – Мне же надо проникать в преступное сознание, верно? И потом, это же не совсем хип‑хоп, а? К тому же этот парень – отличный рассказчик. Садитесь. Молоко? Сахар?

Оба сказали «да». Бэнкс принес кофе и уселся в свое любимое белое плетеное кресло напротив Брайана с Эмилией. Он знал, что это маловероятно, ведь Брайану было уже за двадцать, однако ему показалось, что сын вырос на пару дюймов, с тех пор как они виделись в последний раз. В нем было примерно шесть футов два дюйма, одет в зеленую футболку с логотипом его группы «Блю Лэмпс» и кремовые штаны. Он весьма коротко подстригся и смазал волосы гелем. Бэнкс подумал, что из‑за всего этого сын выглядит старше, а значит, в свою очередь, и сам Бэнкс чувствует себя старше.

Эмилия походила на фотомодель. Всего на пару дюймов ниже Брайана, гибкая, как тростинка, в обтягивающих синих джинсах, низко сидящих на бедрах, и маленьком топике, с необходимым широким промежутком между этими двумя предметами туалета и с каким‑то зеленым камушком, украшавшим пупок; ее скупые движения отличались томным изяществом.