|
Страсть люблю у жонок зады - мякоть... - Лакомый, видать, снохач? - Зады у жонок... я знал одну... - Беги! - Площадной дьяк! - Не кусит! Чего бежать? Дьяк со стрельцами подходит не торопясь. Бабы лежат, лежа, держат одна другую за волосы, плюются и языки высовывают. - Эй, спустись, кошки! Бабы не спускаются. Дьяк говорит стрельцам: - Берите-ка на съезжую! Бабы вскакивают, подбирают волосы, одергивают сарафаны. Одна, тощая, с желтым лицом, кланяется: - Господине, дай молыть? - Ну! - Да как же, господине, она моему мужу передом, все передом угобжает - без ума мужик стал! Другая тоже кланяется: - Господине дьяче, она жена ему постылая, на всех лжет, а у самой жабы в брюхе квачут и кулькают. Чуять ее страшно, болотной тиной смородит, икота у ей завсегда... - Ах ты сволочь, перескочи твою утробу! Да я тебя... - Вот, господине дьяче, вишь, кака она привязучая! - Робята, разведите их дале врозно да в зад коленом, - говорит стрельцам дьяк и идет в толпу, громко выпуская из себя газы. - Будь здоров, дьяче! - слышится голос. Дьяк отвечает строго, чувствуя насмешку: - Поди, постов не блюдете? А я блюду, - с редьки это у меня по брюху ходит. Он обошел ряды возов и, не видя того, с кого можно взять тамгу, исчез. Толпа шатающихся праздно прибывает. В толпе появился татарин. На худощавом рябом лице горят зоркие глаза; татарин - в синей ермолке, в серой чалме, в желтом бархатном зипуне, в зеленых чедыгах с загнутыми носками, с мешком в руке. - Купим соли, урус? Купим соль! - И трясет мешком. Народ лезет к татарину, покупая, дивится, что дешево: - Да где ты добыл, поганый, соль? Татарин запускает в мешок большие руки, пригоршнями мерит соль, а берет за фунт грош... - У нас на Казань нет бояр, нет Морозов, нет Плещеев, на Казань соль три пригоршни - грош... А был на Казань князь, татарский князь, соль дорожил - народ не давал, рубили ему башка, соль дешев стал!.. - Православные, ино татарин правду сказывает! - Кабы Плещееву завернуть голову, то соль была бы... - Морозову... - Морозову заедино! К татарину протолкались сквозь толпу два человека в длинных сукманах, в черных, похожих на скуфью, шапках: - Пойдем-ка, поганый, с нами! Татарин на всю площадь крикнул: - Гей, люди московские! За добро и правду к вам меня истцы берут. - Пошто? Где истцы? - Бей псов боярских! - Гони! Лу-у-пи сатану-у! Один из истцов быстро выдернул из-под полы сукмана тулумбас [род бубна с вогнутой внутрь чашечкой, обтянутой пузырем], но татарин не дал ему ударить сполох. Пистолетом, спрятанным в длинном сборчатом рукаве, стукнул по голове истца, - черная шапка вдавилась в череп, истец упал. Другой побежал, призывая стрельцов, но его схватили тут же и, свалив, забили до смерти сапогами Синяя тюбетейка и повязка свалились с черных кудрей татарина. |
