|
- Стрельцы тоже по нас! - Их тоже жмали, - метятся! Нашли палача. Палач не посмел перечить народу. - Ходил твой кнут по нас, - нынь пущай по боярам ходит! Палач пошел в Кремль; за палачом толпа - кто потрезвее. Стрельцы - те пошли во хмелю, - Подай сюда Плеще-е-ва-а! - Самого судить будем! В деревянном дворце царя, видимо, решили судьбу царского любимца. На обширном крыльце с золочеными перилами стоял матерый, ширококостный молодой царь (*12) в голубом кабате с нарамниками [царская верхняя одежда с наплечниками], унизанными жемчугом. Близ царя - воевода Долгорукий: в черной бороде проседь, из-под густых бровей глядят ястребиные, желтые глаза. Князь одет по-старинному - в длиннополом широком плаще-коце, застегнутом золотой бляхой на правом плече. Сзади царя - кучка бояр. Перед царем, кланяясь в землю часто и униженно, сверкая лысиной, ползал на коленях пузатый боярин с пухлым лицом и сивой бородой. Черная однорядка волочилась за ним, слезая с плеч. - Государь! Государь! Служил ведь я тебе и родителю твоему - себя не жалел! Попомни услуги, - пошто даешь меня на поругание холопам? Гож я, гож еще! Тоже и буду служить псом верным, и службу где дашь - туда отъеду, и какую хошь службу положи... Царь отвернулся, молчал. Сказал Долгорукий резко и громко: - Вор ты, судья! За службу кара. - Бью и тебе челом, князь Юрий!.. Молви за меня государю слово, за душу мою постои, а я... Круглые глаза князя глядели сурово на судью: - Лазал перед государем с оговором, - нынь "молви"! - Ой, князь Юрий! Пошто мне тебя хулить, ой, то ложь, князь! - Подай сюда Плещея-а! Долгорукий молодо и звонко сказал! - Палача сюда! Плещеев, подавленный, уткнув лицо в полу однорядки, плакал. На крыльцо поднялся палач. Облапив, понес Плещеева вниз по ступеням, но обернулся, спросил: - Провожатый дьяк - хто? - Казни судью! Вина его ведома. Долгорукий отошел в глубь крыльца. - Бояре, родные мои, кровные, молю, молю, молю! - кричал Плещеев и, встав на ноги, упирался. Стрельцы, помогая палачу, пинали Плещеева. Царь и бояре видели, как волокли Плещеева. Царь плакал. Кто-то из бояр сказал: - Допустим смерда к расправным делам - не то увидим! Бояре придвинулись к перилам, глядели, охали, а в это время на крыльцо по-кошачьи мягко вбежал человек в сером сукмане, пал перед царем на колени, заговорил, кланяясь: - Не осуди, государь! Дай молыть слово... Царь попятился, но сказал: - Говори! - Не стрельцы мутят народ, государь, а пришлый детина, коего рода - не ведаю; приметины его - ширококост, лицо в шадринах малых, голос как медяный колокол! - Уловите заводчика! Царь отошел к дверям в сени. Человек в сукмане хотел незаметно юркнуть с крыльца, но его уцепили за полу, из-под полы истца вывернулся и покатился вниз по ступеням тулумбас. |
