|
.. таких скакунов земля-мать долго не носит... - Знаю, боярин! - А и знаешь, Корнеюшко, да не все. Чуешь ли беду? Я ее чую! Холопи на Дон бегут, и Дон их примает... Много их и веком бегало, а бунт не завсегда крепок. Бывает он тогда, когда такая рука да удалая голова здынется из матерней утробы. И ныне, знаю я, ежели не изведем корень старого Рази козака... Его понесут завтра... - Эге! Вино твое не простое, боярин Пафнутий? (*23) - Старика нынче отпоют. Атаман встал, зашагал по горнице и, видимо, больше думая о своей обиде, тряхнул головой: - Оленка-бис! - Станешь боярином, Корнеюшко, ино мы тебе родовитее, краше невесту сыщем... Атаман подошел к дверям, где недавно пировал круг, крикнул: - Гей, казаки! Боярин вздрогнул. В светлицу вошли два дежурных казака. - Проводите боярина в дальнюю хату, где дьяки спят... Там ему налажено место! Московский гость встал и, не кланяясь, подал атаману сухую холодную руку. - Доброй ночи, отаман! И доброй ночью посмекай, как быть лучше и что мной тебе сказано о том... Ведаю я людей, - тяжко тебе с вольного Дона неволю снять... Спихни эту неволю на нас. Москва - она государская, людишек и места в ней много. Москва знает, что кому отсечь. - Прощай, боярин! Гость ушел, атаман ходил по светлице, пока не оплыли до углей свечи. 3 Фрол силился удержать старика. Тимофей Разин висел на руке сына, его гнуло к земле. Голова вытянулась вперед, от света луны серебрилась щетина на казацкой голове: - Ой, батя, грузишь, что каменной! Старик выпрямился, остановился, сказал: - Фролко, и ты берегись Корнея... Корней дуже Хитрой, а пуще... - Старик не мог подыскать слова, память его слабела, мысли перескакивали; он вспомнил старое, бормоча запорожскую песню: А що то за хыжка Там, на вырижку? Ляхи сыдилы, Собак лупылы, Ножи поломалы, Зубами тягалы... - Богдану-батько! А тож с крулем увяз... Эге, Фролко, кабы "гуляй-городыну" [башня, ходящая на колесах с людьми; ее придвигали к осажденному городу] подволокчи к московским палатам та из фальконетов та из рушниц пальнуть в царские светлые очи! Жисти не жаль бы за то старому казаку, пропадай казак!.. - Батя, идем же скорее! - Эге, Фролко, стой! Дай мне на месяц, на небо поглянуть... Вырос я на поле, на коне, на море. Ух ты, казацкий город! Запорожский корень, на серебряном блюде стоишь... Месяц, вода... до-о-бре! Пришли в хату. Фрол с трудом уложил старика на кровать. Подошел, откинул доску, закрывавшую окно: степной свежий ветер подул в застоявшийся воздух. Густое лунное пятно упало в дыру окна. Молодой казак подошел к столу, в корыте светца нашел огниво, высек огня, зажег дубовую лучину, потом вторую и воткнул Их в черное железо. |
