|
Боярин побледнел: - Что это? Ефим, беги проведай! Бородатые дьяки бросились к окнам. Младший стоял спокойно. - То, боярин, с моря шарпальники вошли, свои чубатые стрету бьют... Боярин ожил: - Вот за то и люблю тебя, Ефим, что знаешь все, что затевается у них... Ох, угарно, у меня голова что-то скомнет, на ветер ба ино ладно, да боюсь... - Чего убоялся, боярин? - Ведь мы послы от государя, мног народ очи откроет, а народ - вор, злонравный народ! Отаманов своих мало слушает, так зло бы кое над нами не учинили! - Страх мал, боярин! Турской посол, персицкой и иные в их городишке почасту стоят, мы как все, - обыкли они к послам, ей-бо! - А, так? Я вот армяк накину и пойдем. Армяк хоша скорлатной, да покроем всего к месту ближе... - Дай подмогу тебе, боярин! Молодой дьяк вывернулся впереди боярина в его половину. Пожилые с завистью глядели вслед; когда боярин занялся платьем, один сказал: - Обежит нас Ефимко! Боярина водит, как выжлеца [собаку-ищейку] на ремне... Другой так же - чуть слышно - ответил: - То правда, Семенушко, обежал уж... 6 Боярин Пафнутий с дьяками неторопливо вышел за плетень атаманского двора... Со сгорка видно им реку, белую от солнечного света. На серебре струй московские гости увидали страшные им челны шарпальников: длинные, с длинными веслами, почерневшие от воды и порохового дыма, опутанные толстыми ребрами полос из прутьев камыша. В челнах люди - в бархате, золотой и серебряной парче, в коврах; в красных шапках - запорожцы, в бараньих - донцы. - Сатанинское сборище... Боярин, бодая песок посохом, двинулся вперед. Дьяки - за ним. Толпа казаков выскакивала из челнов на пристань. На пристани другая толпа своих била в котлы-литавры, играла на трубах и дудках. Тут же с берега стреляли холостыми из длинных пушек на дубовых колесах. По серебристой воде ползли тучи дыма, пахнущие порохом. Крики сотен голосов: - Бра-а-ты з моря-а! На бревенчатую пристань казаки из челнов вели пленных (ясырь): мужчин, связанных и оборванных, с чужими бронзовыми лицами, в крови и царапинах; полуголых женщин в пестрых штанах. Женщин казаки вели несвязанными - за косы. Один запорожец, саженного роста, с усами вниз, падающими на могучую грудь, в разорванной синей куртке, в плаще из сизого атласа, скрепленного у подбородка золотой цепью, коричневыми руками с безобразными жилами держал за косы двух молодых турчанок и когда подходил с ними к кому-нибудь из мужчин, то кричал пленницам: - А ну, перехрестись! Турчанки неумело крестились. - Покупай, браты, ясырь! Всяка хрестится, жена будет! Лица вернувшихся с моря - в черной крови, запекшихся шрамах, руки - тоже. |
