|
- Экое счастье! Сама благодать в мудрости твоей, князь Юрий. Так выпьем же за твое долголетие, Юрий Олексиевич, и не боюсь я, старичонко, что захмелею, что надо мне еще делы вершить. Толково берусь дослушать все, не как бражник кабацкой... Свет тебя неизреченный осиял... - Вот, боярин, критское, две чаши, - ну, во здравие! - Ой, князь! То негоже, позвоним-ка сперва чашами в твое долголетие!.. Вот так! Пью... Старик хлебнул чашу крепкого вина, упал на скамью, закашлялся, схватил со стола чего-то, сунул в рот, медленно прожевал, отдышавшись, заговорил: - И вот чего, князь Юрий, худым умишком я надумал: ладнее, чем нынче, время не искать! Покуда не охаял меня Морозов государю, взять заводчиков Разиных - вершить? - Думаю о том же и я, боярин! - Ивашку, князь, дошлешь, а Стеньку мои люди сыщут, сволокут в Разбойной... Ой, вишь, пора мне, Юрий Олексиевич, и век бы сидел с тобой, да заплечные работы ждут. - Трудись о Русии, боярин, на дорогу прими совет! - Все принимаю, князь, только скажи! - С Ивашкой Разиным не чинись - верши... Отписку по делу тому дадим государю после - беру на себя. Другова хватай тайно, без шума. Ранее, чем кончить с бунтовщиком, доведи боярину Морозову: "Так-де и так - заводчик солейного сыскан, суд вершим, отписку по делу - после пытошных речей..." Тихо с бунтовщиком надобе оттого, что послан он войском, чтоб не было на Дону по нем смятенья, в чем, коли будет такое, обвинят, очернят нас... - Так, князь Юрий! Так, то истинно... Боярин вышел. Князь, проводив боярина до дверей горницы, крикнул: - Егор! Наряди людей, боярину к возку огонь, в пути стражу... Из глубины комнат голос ответил: - Не изволь пещись, князь! 3 - Православные! У нас пироги, пироги горячие с мясом, - лик, утробу греть... зимне дело... Торговец около лотка приплясывает в больших, запушенных снегом валенках, поколачивает о бедра кожаными рукавицами. Бородатая толпа в заячьих кошулях, в бараньих шубах проходит мимо... Иные в кафтанах, в сермяжном рядне. - Пироги-и с мясом! Из толпы высовывается острая бороденка: - Поди, со псинкой пироги-то? - Ты нищий, сам поди к матери-и! - Кому оладьи? Вот оладьи! - кричит бас от другого лотка. Толпа месит снег валенками и сапогами, торговцу с оладьями задают вопрос: - Должно, перепил, торгован? - Я, чай, русский, не мухаммедан, - пью! - Песок, крещеные, с горы Фаворской, с Ерусалима! От кнутобойства и от всяких бед пасет... - Эй, черна кошуля! Продавал бы ты мох с Балчуга в память первого кабака на Москвы... - Еретик! Не скалься над святым, ино стрельцов кликну. Все глубже по узким, кривым улицам снег. Прохожие черпают голенищами валенок белую пыль, садятся на выступы углов, на обмерзшие крыльца, выколачивают валенки, переобуваются. |
