Артур говорит, что Мэрилин сама виновата во всех своих проблемах. Возможно, он прав. Она сама загнала себя в эту ловушку, разве не так?

Их супружеская постель холодна. Они играют на публику – в конце концов, она актриса, а он, пусть и драматург по профессии, тоже отменный лицедей. Поэтому, пусть даже сгорая изнутри, на людях она старается изо всех сил. Устраивает головокружительное шоу. Как всегда.

Артур сует ей в руку очередной стакан с джин-тоником. Ему нравится, когда она пьяна, а вот другим больше не нравится. Наверное, затем он это и делает. Наедине он говорит ей, что хотел бы всем показать ее настоящую никчемную сущность.

Неужели он не знает, как его слова ранят?

Раньше, захмелев, она становилась душой компании. Теперь она лишь катится вниз по наклонной.

Все ниже.

И ниже.

Мир бесконтрольно вращается вокруг своей оси. Сейчас Мэрилин никто не узнал бы. Интересно, понимал ли ее Артур когда-нибудь? Или притворялся?

И просто хотел заполучить секс-символ себе в постель, себе в жены.

Мэрилин медленно пьет коктейль, стараясь не напиться прямо здесь, в отеле «Беверли Хилтон». Она не хочет ни с кем ругаться. Она смотрит, как Элла, получившая свои «Грэмми», радостно болтает с десятками людей. Элла не принимает наркотики – она ловит кайф по-другому. От аплодисментов.

Она подсела на выступления.

Мэрилин никогда ей этого не скажет – разве она может судить? Она сама зависима от алкоголя, таблеток, актерского искусства, похвалы, мужчин, собственного тела.

Что ни назови, Мэрилин непременно найдет способ хватить лишку, будто ребенок, впервые дорвавшийся до конфет или газировки.

Элла жестом подзывает ее ближе, и Мэрилин отставляет стакан в сторону по нескольким причинам. Она не хочет напиваться и не хочет портить эффект от таблетки, которую приняла в туалете, чтобы пережить этот вечер. Еще она не хочет расстраивать Эллу, которая и без того замечает ее расширенные зрачки.

Артур уходит, чтобы поговорить с кем-то. С хорошенькой женщиной. Мэрилин почти не сомневается, что он ей изменяет. Они уже несколько недель не занимались сексом, даже не пытались. Артур часто задерживается где-то допоздна и приходит домой, окутанный запахом чужого парфюма. Как-то раз на воротнике его рубашки остался след розовой помады. Мэрилин не носит такой оттенок.

Элла разговаривает с Синатрой, который сегодня тоже получил награду. В последние месяцы они с Эллой сдружились. В прошлом году она выступала на его передаче и через несколько дней выступит снова.

Мэрилин не расстроена, хоть Элла и знает, что Фрэнк хотел проломить ей дверь топором, и несколько лет назад они обе сидели в клубе и называли его козлом. Фрэнк с тех пор остепенился. И выразил сожаление о тех временах, которые они оба предпочли бы забыть. Мэрилин, в общем-то, не возражает против их дружбы, хотя знает, что крохотные семена ревности в ее душе легко прорастут, если дать им волю. Фрэнк напоминает ей о Джо. А вспоминая Джо, она сравнивает его с Артуром и, к своему собственному удивлению, размышляет, так ли плох был Джо.

Ну да, он дал ей пару затрещин, но он никогда не терзал ее душевно, как любит делать Артур. Артур вечно с ней соревнуется, пытаясь ее перещеголять, ставя под сомнение ее действия и слова. Он нисколько не радуется ее достижениям, только придирается и обесценивает. Если Мэрилин рассказывает, что у нее выдался отличный день и она хорошо проявила себя на пробах или съемках, Артур находит способ продемонстрировать, что она могла бы справиться и лучше. Если она указывает на это, он заявляет, что она не ценит его советов и не уважает его мнение. В конечном счете она всегда оказывается крайней.

Мэрилин каждый день спрашивает себя, почему она просто не уйдет от него.

Артур холоден и отстранен, и она все чаще ощущает себя паршивой овцой, которую он презирает.

Впрочем, она не единственная, кого задвинули в дальний угол, – он так же поступил и со своими детьми.