|
Откликнулся некий относительно молодой собрат по перу, тогда вроде бы модный, а теперь, по-моему, уже подзабытый (впрочем, может, я чего-то не знаю, лично-то мы незнакомы), и откликнулся в том смысле, что я горожу чушь, потому что мне, профессиональному китаисту, пора бы уже понять: вот, например, Китай, пока верил в правоту Учителя с Большой Бамбуковой Палкой, прозябал в течение тысячелетий, а когда избавился от уважения к авторитетам и китайцы начали мыслить самостоятельно, тут-то и начался прогресс. То есть мой оппонент, не имеющий ни малейшего отношения ни к востоковедению вообще, ни к китаистике в частности, откуда-то твёрдо знает, как там что было в Китае с прогрессом, а мне, сорок лет занимающемуся этой страной, давно пора бы понять то, что он уже и так безо всяких занятий знает. Я поблагодарил комментатора за подтверждение моих высказываний и пояснил, что авторитет — это не бамбуковая палка, а тема взаимодействия традиции и новаций слишком сложна для обсуждения короткими репликами. На это мой оппонент ответил, что, поскольку я взял столь оскорбительный тон, продолжать разговор он полагает ниже своего достоинства. Так что experimentum crucis — ключевой эксперимент — оказался поставлен сам собой и с сугубо положительным результатом.)
Хрусь пополам!
Уинстона Черчилля называют последним великим государственным деятелем Великобритании, и, наверное, это так и есть. К его мнению — во всяком случае по определённым вопросам — стоит прислушаться и задуматься. Именно ему приписывают фразу, которая в различных версиях выглядит то длиннее, то короче, но смысл у всех версий один и тот же: демократия — наихудшая форма правления, если не считать всех остальных. В демократии Черчилль разбирался особенно хорошо после того, как его, премьера, только что принёсшего своей стране победу над Гитлером, прокатили на выборах и всенародным волеизъявлением посадили в его кресло Эттли. Кстати, товарищ Сталин тоже был не самым глупым политиком прошедшего столетия, что бы там ни утверждали наши демократы-либералы, которые, конечно же, лучше всех знают, как управлять Россией (сдать страну под внешнее управление и жить припеваючи, а девяносто процентов населения, которые сумасшедшие, они же ватники, они же совки, пусть знают своё место и не высовываются). Так вот лучший друг физкультурников, если верить легенде, при всей своей вполне выстраданной нелюбви к сэру Уинстону заметил: демократия гроша ломаного не стоит, если такого человека, как Черчилль, заменила этаким слизняком (кажется, я выбрал самый цензурный вариант афоризма). Иногда тому же Черчиллю приписывают ещё одну богатую фразу, хотя произнёс её, как считается, совсем другой человек (Джеймс Фримен Кларк): политик думает о следующих выборах, а государственный деятель — о следующих поколениях. Хорошая фраза. Санчо Панса в таких случаях говорил дон Кихоту: как это красиво, сеньор кавалер, чтоб я околел! Закавыка в том, что рядовой избиратель, как правило, в подавляющей массе своей предпочитает политиков государственным деятелям. Политик в своих предвыборных потугах всегда обещает завтра же, то есть до следующих выборов, дать то, чего избиратель хочет сегодня. Если избирателю попытаться втолковать, что следует позаботиться о грядущих поколениях, избиратель лишь покрутит пальцем у виска. А если особо хитрый государственный деятель наболтает, как политик, избирателям с три короба всего самого сладкого, придёт к власти, а действовать попытается во имя грядущих поколений, то его не просто не переизберут; это бы государственному деятелю ещё не страшно. Его же собственная партия, а уж подавно — её спонсоры, сразу дадут ему по рукам больно-больно. Ведь даже если деятель сможет отказаться от мыслей о будущих выборах во имя будущих поколений, то уж те, кто стоит у него за спиной, никогда о будущих выборах не забудут, ибо нипочём не согласятся рисковать переходом власти к конкурентам. |
