|
Из-за мачты выскочил Вебер, рубашка разодрана, кровь на щеке, глаза дикие. — Они все убиты! Я отмахнулся. — Да ну? Помогите осмотреть раненых. Ордоньес прокричал с мостика: — Доложить о повреждениях! Вебер подбежал с ликующим воплем, в глазах восторг и то, что я не надеялся увидеть, — ликование и преданность воина более сильному воину. — Сэр! — прокричал он. — Они обычно топили корабли!.. — В этом районе? — Да, это их охраняемое место! — Значит, — сказал я, — охранники из них хреновые. — Нет, — возразил он, — это у вас не корабль, а целый город! Я кивнул, эти тяжелые перья-ножи, падающие с огромной скоростью, в самом деле легко пробьют днище лодки, и та, конечно, пойдет ко дну. Даже когги очень уязвимы, там не такие толстые доски обшивки, как на тяжелой каравелле, перья могут пробить борта, а если туда начнет заливаться вода, такое чревато. Мачту, если и не собьют, то могут серьезно повредить, а первый же сильный ветер довершит остальное. — Осмотреть, — велел я. — Ощипать… если кому и зачем. Если мясо годное — сварить или зажарить, надо же потом бахвалиться, каких птичек на ужин настреливали. Упавшую на палубу приволокли и бросили мне под ноги. Стрела, угодив в незащищенный живот, пробила внутренности и почти вылезла из спины, вот там вздулся горбик, на птичьей морде так и застыло недоумение… Ордоньес обошел ее вокруг, ткнул пару раз носком сапога. — Что за мерзость… — Стимфалийские птицы, — сказал я деловито. — Довольно распространенная порода… правда-правда! Их раньше было хоть пруд пруди!.. Они не только убивают людей и скот, но и портили урожай… пометом. Юрген вскочил. — Пойду посмотрю, — сказал он встревоженно, — вдруг какая напометила… — Они раньше обитали на лесном болоте, — пояснил я, — около города Стимфала в Аркадии. Потом, когда Геракл часть перебил, улетели в другие края, расширяя ареал охоты. Известно, нападали еще на аргонавтов, а это было далековато от их прежних мест. Теперь вот здесь… Сэр Вебер, они давно здесь прижились? И налетают, как будто несут службу? Он кивнул: — Да. Потому корабли с этой стороны никогда к островам не подходят. — Гм, — сказал я, — тогда кто-то их приручил. По крайней мере кормит, дает приют. У нас много раненых? — Один тяжело, семеро легко. А как вы, ваша светлость? Я отмахнулся. — Меня, как Оилея, то был один из аргонавтов, задело по плечу. Пустяки, уже само затянулось. Царапина. Продолжайте, я пока посмотрю раненых. Тех уложили внизу, они так и не смекнули, почему я так заботлив, списали на то, что вот такой у меня замечательный характер, а я, убедившись, что дальше обойдутся без моего лечения, снова вернулся на палубу. Птицу в самом деле деловито ощипали на трофеи, такие перья наверняка в цене, диковинка. Юрген воткнул два в свою пышную шевелюру и танцует что-то медвежье, дикое, время от времени делая вид, что вот щас кого-то забодает. |
