|
— Жить необязательно, — сказал я, — а вот плавать… так? — Золотые слова, — сказал он горячо. — Плавать — это… я не могу даже сказать, это больше, чем жить. Посмотрите на «Ужас Глубин», разве есть что-то прекраснее, чем каравелла под всеми парусами? Глаза стали масляными, а губы сложились трубочкой, вот-вот засюсюкает. «Ужас Глубин» идет впереди против солнца, и оно то скрывается за туго натянутыми парусами, делая их обжигающе пурпурными, то неожиданно находит между ними щель и остро бьет по глазам. В такие мгновения весь мир вспыхивает, уходит ощущение реальности, мы плывем не то по волнам, не то по облакам… «Ужас Глубин» гордо несет две мачты, а «Богиня Морей» — три, но все равно та и другая — малые каравеллы, о чем, конечно, Ордоньесу не скажу. Огромными кажутся только потому, что все так называемые корабли нашего побережья — это просто лодки с одним-единственным парусом. Правда, драккары викингов ухитрялись ходить даже через Атлантику в Новый Свет, но уж не знаю, сколько выходило в путь и сколько доплывало, к тому же викинги никогда не дрались на море, не умели просто, а для нашего флота драться — это жить. Прежде чем торговать с Югом, дорогу надо расчистить. Да и для вторжения хорошо бы промести перед собой океан, чтобы вместе с кораблями не погиб и цвет крестоносного рыцарства. На этой каравелле пятьдесят два человека, хотя стандарт для таких судов — сорок, однако после гибели остальных кораблей остатки поредевших экипажей Ордоньесу пришлось перебросить на эти два оставшихся. У обоих длина по двадцать ярдов, ширина — шесть, осадка — чуть больше двух, а перевозить могут шестьдесят тонн, что позволит решать ого-го какие задачи… Ордоньес, словно угадал мои мысли, сказал тепло: — Нам для короткой разведки хватит и двух каравелл. Это же настоящие гиганты, не так ли, милорд? — Если сравнивать с лодчонками пиратов, — сказал я, — то да. Он покосился, уловив нечто недоговоренное, но смолчал. Третий корабль, «Синий Осьминог» сейчас старательно ремонтируют в бухте Тараскона, заодно на практике постигая секреты пропорций большого корабля. Я дал указание мастеровым сделать чертежи, но даже Ордоньес пока не догадывается, что в моих планах на самом деле есть что-то еще, помимо ремонта и попытки построить такую же каравеллу своими силами. Ордоньес остался на мостике, я начал спускаться вниз, по ходу услышал смешки матросов, кто-то спросил: — Ну почему Господь Бог не создал человека с жабрами? — Зачем?.. — спросил другой голос. — Хотя да, понятно. Ты бы убежал с корабля к этим морским девам?.. — Не убежал бы, — возразил другой голос, — а так… сплавал бы пару раз. Или больше. — Как тебе не стыдно, бабник. — Не всем же так везет, — возразил им третий голос, — как нашему лорду! К нему бабы сами слетаются… Суровый голос посоветовал: — Прикуси язык. Он лорд, понял? — Ну… — Станешь лордом, — произнес тот же голос, — и к тебе прилетят. А пока на тебя слетаются только навозные мухи. Уже знают, мелькнула сердитая мысль. |
