|
— Безобидные. — Как часто? — Раз в неделю, — ответила она. — Это недолго. Несколько минут, потом все исчезает… — Кто побеждает? — По-разному. Один раз откуда-то бросили букет цветов, рыцарь нагнулся за ним, а лев прыгнул сверху, повалил и растерзал… — Но на следующий раз дрались как ни в чем не бывало? Она взглянула на меня искоса. — Да. Ты такие уже видел? — Конечно, — ответил я малость свысока. — Только не обрывки, а целиком. Ладно, пойдем, нас многое старается отвлечь от наших целей. Конечно же, великих. Она снова покосилась в мою сторону с вопросом в глазах, но промолчала. Я пил кофе, что-то снова много пью, а она рассказывала так же искренне и просто, как и все, что говорила и делала: — Когда-то нас была горстка, как и гешидов, но мир стал теплее или добрее к нам… и теперь у нас много людей и много отважных воинов. Правда, еще больше их у юнашитов, а тех когда-то, как помнят старики, было всего трое из всего рода… — Стало много людей, — сказал я понимающе, — и начались войны за пастбища, за земли, за власть? Он кивнула. — Да. Нас меньше всех, но Торадз дрался всегда отважно. Правда, если бы замок не был защищен пропастью, то, возможно, мы бы уже погибли… Ее лицо оставалось спокойным, а голос звучал ровно, словно говорила не о близкой гибели всего ее народа, а рассказывала, сколько шерсти собрали с овец. Никаких обид, всем нужна земля прежде всего для своего народа, они точно так же теснили бы юнашитов и гешидов, если бы тех оказалось меньше. Ничего личного, простая дарвиновская конкуренция, выживает сильнейший. Никаких обид, никаких претензий. — Гешиты и юнашиты, — спросил я, — в родстве? — Да, — сказала она, — два рода от родных братьев Турганлая. Мы тоже в родстве, но ведем от двоюродного. Однако они теснят нас, скоро сотрут с лица земли… Везде одно и то же, мелькнула мысль. Все по Дарвину. Но пора мне заменить этот звериный отбор социальным… Не для того ли я сюда и попал, чтобы прийти к этой мысли? Более сильный и многочисленный народ — не значит лучший. — Хорошо, — сказал я и поднялся, — я пойду знакомиться с замком и людьми дальше. А ты иди… отдыхай? Она сказала смиренно: — Мой повелитель, хозяйка должна трудиться больше слуг, чтобы служить им примером. Я кивнул, все верно, возразить нечего, сам такой, тружусь, как деловитая пчелка, тоже все по цветочкам да по цветочкам, сладости жру, на солнышке греюсь, готовлюсь спасать мир. Некоторое время я бродил по замку, знакомился, так объяснил Герсту и остальным, а когда убедился, что никто меня не видит, сорвался с балкона прямо в бездну, а там уже, растопырив крылья, прошел понизу до противоположной стены и понесся вдоль нее вверх, делая вид, что я вообще тут на дне и живу. Наверх вылетел подальше от замка, и когда поднялся в небеса повыше, убедился в который раз, что и здесь как структура племен, так и взаимоотношения зависят от географии. В древности то ли страшный жар накалил здесь земную кору так, что полопалась, то ли подземные точки раскололи, но глубокие трещины разделили поверхность на участки. |
