|
- Байрон бывал в Риме несколько раз, но дольше всего в 1821 году... * * * Не только старик на виа Маргутта смотрел этот репортаж из британского посольства. В гостинице "Гальба", облокотившись о дверной косяк в полутемной гостиной и сложив на груди руки, с таким же вниманием наблюдала за происходящим на экране телевизора синьора Джаннелли. - Хотя можно сказать, что Байрон всегда недолго оставался в Риме, если, конечно, сравнивать с его посещениями Венеции, Равенны и Пизы... На этих словах в холле появились Оливия с Лестером Салливаном. Синьора Джаннелли, обернувшись, едва ответила им легким кивком, потому что на экране в этот момент еще раз мелькнула фигура Эдварда, на небольшом расстоянии от которого следовал невысокий человек. - В наши дни, - продолжал свой репортаж журналист, - внимание критиков устремлено прежде всего к письмам и дневникам Байрона. Большая часть их разбросана по разным пыльным архивам, но поиски продолжаются... Одна из самых последних находок - дневник поэта, который он вел во время своего пребывания в Риме. Честь этого открытия принадлежит профессору Ланселоту Форстеру, который опубликовал часть дневника, примерно половину, в журнале "История литературы" Кембриджского университета... В завершение нашей Байроновской недели профессор Форстер прочтет здесь, в помещении британского посольства, лекцию на тему "Байрон в Риме"... Мы будем постоянно информировать телезрителей о событиях Байроновской недели. Дамы и господа, всего доброго. * * * Репортаж окончился. Журналист отложил микрофон и заговорил со своими знакомыми. Оператор выключил камеру. Публика почувствовала себя свободнее и перетекала из конца в конец зала, рассматривая выставку. Эдвард тоже вздохнул с некоторым облегчением, хотя врожденный артистизм и светские манеры помогали ему скрывать волнение. Невысокого человека, следившего за ним, он так и не заметил. Задержавшись у одной из витрин с фрагментом рукописи Байрона, Эдвард прочитал надпись: "С любезного разрешения профессора Л. Э. Форстера": Имя Форстера встречалось на выставке везде и всюду - от подписей под экспонатами и витрины с журналом "История литературы" (4-й триместр 1970 года), в котором была опубликована его знаменитая статья, до афиши с эмблемой британского посольства, где крупным шрифтом было напечатано: 30 марта 1971 года БАЙРОН В РИМЕ Лекция профессора Кембриджского университета Л. Э. Форстера Неожиданно внимание Эдварда привлек звонкий женский смех. Обернувшись, он увидел двух прелестных девушек в сопровождении невысокого элегантного джентльмена средних лет, державшегося с некоторой старомодной британской напыщенностью. На его плотной фигуре великолепно сидел твидовый костюм. В петлице пиджака, надетого поверх жилета старинного покроя, красовалась живая гвоздика. Он развлекал своих спутниц шутливой беседой. - И вы решили привести сюда нас обеих? - Ну конечно, - джентльмен улыбнулся, - как я мог отказаться от одной из вас? Это было бы сущим мучением. И к тому же я люблю путешествовать втроем. Меня это вполне устраивает. - Две женщины и один мужчина? - уточнила вторая девушка. - Две женщины и я. Предположим, я, вроде Байрона, не считаю, что должен ограничивать свою свободу. Обратите внимание на это письмо. Великий поэт, большое сердце. Друг Италии и итальянцев... предпочтительно итальянок. У нас с ним, несомненно, много общего - я имею в виду себя и Байрона. - Англичанин добродушно рассмеялся. Эдвард со все большим интересом присматривался и прислушивался к джентльмену в твидовом костюме. - А это что за каракули? - Одна из девушек ткнула пальчиком в стекло. Ничего нельзя разобрать. |
