– Действительно, – подхватила Русалочка, – неужели вы и вправду хотите его отпустить?

– Да, девочка, – кивнул Бодд, – пусть отправляется к своей госпоже. Мне кажется, там ему достанется по заслугам.

С этими словами Бодд открыл стеклянную дверцу, и Умкапок, не веря своим глазам и ушам, пулей выскочил наружу. Злобно зыркнув на всех маленькими глазками, он закутался в плащ и был таков.

– Ура! Победа! – завопил что было сил Ойя. – Жаль только, что не все видели, как я расправился с ними обоими, – с сожалением покачал он смешной чубатой головой.

– Погоди радоваться, – оборвал восторги мудреца Бодд. Он выглядел озабоченным, словно большая тяжесть всё ещё лежала у него на сердце, несмотря на то, что Владычица Бездны была изгнана из Фолиандрии с позором. – Не следует радоваться раньше времени. Вы слыхали о том, что сказала злая колдунья, прежде, чем отправилась восвояси? Решающая схватка ещё впереди и надо быть к ней готовыми.

– Ха! – воскликнул беспечный Ойя. – А по-моему, она больше и не сунется сюда, ведь не каждый день её так срамят!

– Погодите, Ойя, – вступила в разговор Русалочка. – Мне тоже кажется, что всё ещё впереди. Мы сумели здорово насолить Владычице Бездны, но ведь хорошо известно, что всякое начатое дело она доводит до конца. И ещё...

– О чём ты задумалась, Русалочка, – спросил Русалочку Соло.

– Во время своей гневной речи, Владычица Бездны обронила несколько слов, которые, мне думается, ведут к разгадке и спасению.

– Что же это за слова?

– Помните, она сказала, что один мудрец ей не страшен?

– Кажется, что-то такое она действительно говорила, – оживился Соло. – Помнишь, отец?

– Так вот, мне показалось, что она, сама того не желая, сболтнула лишнее, – с возрастающей уверенностью заговорила Русалочка. – Если ей не страшен один мудрец, то троих она как раз может здорово испугаться, верно?

– Не знаю, что и думать, – ответил Бодд. – но мне кажется, в твоих словах заложено зерно истины.

– Так вот, – Русалочка была уже абсолютно уверена в собственной правоте. – Нужно немедленно отыскать оставшихся мудрецов и уговорить их вернуться на остров.

– Они не согласятся, – решительно покачал головой Ойя. – Тазар и Фингус из тех, кто больше дорожит твердостью собственного слова, чем любовью к соотечественникам.

– И всё же, – не унималась Русалочка, – неужели они не согласятся помочь фолиандрцам, если будут знать, что только их общие усилия смогут спасти королевство и поднять остров наружу?

– Не знаю, не знаю, – проговорил Ойя. – Фингус, может быть, и согласится, а вот Тазар... Словом, не знаю.

– Ну что ж, я постараюсь приложить все свои силы, и если придётся, заставлю мудрецов собраться в Фолиандрии, – пообещала Русалочка. Она пока не знала, как будет действовать, не представляла себе, как сможет заставить старых и мудрых людей делать что-то против их воли, но ей так хотелось помочь фолиандрцам, а уверенность в собственной правоте была настолько непоколебимой, что слова клятвы сами вырвались у неё из груди.

– Спасибо, добрая девочка, – поблагодарил Русалочку король Бодд. – Я до сих пор не могу себе представить, что бы мы делали без тебя. Но, похоже, с этой задачей мы справимся собственными усилиями, а тебе нужно отдохнуть, чтобы завтра со свежими силами отправиться на поиски мудрецов.