– Я готов... Надеюсь, они меня не сразу забудут... (мысли его всё ещё были с маленьким добрым народом).

– Не сомневайся! – Ариэль подхватила краба, и они устремились за цветком.

Какое-то время все плыли молча. Себастьян вспоминал свой триумф в городе улиток, Флипер думала о доме, а русалочка – о той минуте, когда они достигнут источника желаний. «Непременно в тот момент должно случиться чудо», – думала она и довольно улыбалась своим светлым мыслям.

Так, погруженные в себя, они и не заметили, как изменился ландшафт, причём не в лучшую сторону. Всё дно, сколько можно было охватить взглядом, покрывали останки крупных и мелких рыб. Нигде никаких признаков жизни. Посередине этого огромного кладбища возвышалась замшелая гора с огромным зияющим зловещей чернотой входом. Себастьян взглянул на русалочку и, заметив знакомый блеск любопытных глаз, поторопился сказать:

– Уверен, что никакое милое и доброе существо там не томится. Поверь мне на слово. И предупреждаю: если захочешь проверить, я с тобой не пойду.

– Ну что ты, Себастьян, – вступилась за подругу Флипер, – она, конечно же, туда не пойдет, ведь правда, Ариэль? – Маленькая рыбка с мольбой и надеждой посмотрела на русалочку.

Та закивала в знак согласия.

– Ну вот и хорошо, – успокоился Себастьян, – тогда можно продолжать путь.

Но, хотя Ариэль и пообещала, что не будет заглядывать в пещеру, всё же любопытство взяло верх, и она, отстав от друзей, подкралась к входу. Вокруг было тихо, и в этой тишине очень четко прослушивались все звуки, доносившиеся из пещеры. Кто или что их издавало – русалочка понять не могла, эта неизвестность ещё сильнее подхлёстывали её любопытство. И Ариэль прокралась внутрь.

Никакого освещения в пещере не было – темень, хоть глаз выколи. Куда же идти, если ничего не видно? Но постепенно глаза Ариэль привыкли к темноте и начали различать очертания внутреннего убранства. Ничего особенного там не было. Разбросанные повсюду доски, обглоданные кости. Больше всего поразил русалочку запах. Это был удушающе-сладковатый смрад разложившегося трупа.

– Какой ужас! – Ариэль вдруг стало страшно, и она поспешила к выходу из этого могильника. Неожиданно на большой скорости в пещеру ворвалось зубастое чудовище, оказавшееся огромной акулой. В её пасти извивался раненый морской конёк. Вероятно, он уже не очень-то рассчитывал на освобождение или же просто выбился из сил. Плавники конька безжизненно свисали вдоль тела, и только редкие движения головой и хвостом говорили о том, что он ещё жив.

Акула швырнула свою жертву в клетку. Оказывается, нагромождения досок и костей по всей пещере были не просто мусором, как показалось русалочке, а клетками, служившими последним пристанищем для тех, кого таскала сюда акула. Ловко маневрируя по пещере, она вдруг остановилась и лихорадочно заработала жабрами.

– Странный запах, – прохрипела хищница, сверкая пятью рядами острых как иглы зубов.

«Ничего себе – «странный запах», – подумала Ариэль, – да это же отвратительная вонь».

– Либо здесь кто-то был, – продолжала акула, – либо есть и сейчас.

«Господи! – ужаснулась русалочка. – Неужели она меня унюхала! Никогда больше не буду таскать духи со столика гувернантки – они такие едкие, что даже этой твари не понравились».

Ариэль сильнее прижалась к клетке, за которой пряталась.

Акула сделала ещё несколько кругов по пещере.

– Ну да ладно, я займусь поисками позже, а сейчас самое время слегка вздремнуть. Замучили меня эти морские коньки. Следующий раз надо бы поохотиться за кем-нибудь пожирнее.