Изменить размер шрифта - +
Там нужно быть самым первым, самым лихим и самым смелым. Иначе за тобой не пойдут. И Овчинников по праву был лидером не только у моих буйных казаков, но и среди инородцев.

Подуров с Крыловым ран не получили, хотя вымотались оба изрядно. Чумаков, весь день находившийся возле артиллерийских позиций, был слегка оглушен от непрерывной канонады и теперь говорил слишком громко, помогая себе активной жестикуляцией.

Собрались мы в сравнительно богатой избе местного мельника. Сам мельник куда — то запропастился и нам прислуживала хозяйка дома и её рыженькая, бойкая дочка под руководством бессменного Жана. На столе, кроме еды появилось и несколько откупоренных бутылок вина, но я возмущаться не стал. Все присутствующие заслужили право немного расслабиться.

Когда шум взаимных приветствий утих я самолично поднял бокал и под негромкий шум водяных колес произнес:

— Ну что же други мои… Самая важная наша битва состоялась. Путь на Москву открыт и теперь уже нет силы, могущей воспрепятствовать нам. Знайте — впереди много сражений, да трудов ратных. Не оставят нас в покое ни наши дворянчики ни аристократия европейская. Но то будут уже битвы новой России, в которой наши чаянья станут явью. Так давайте выпьем за победу!

Народ, кроме Крылова, вскочил. Закричали ура. Зазвенели бокалы, ударяясь друг о друга. Какое — то время был гвалт и беспорядок, но я продолжил говорить и все утихли.

— До сих пор мы не думали об том, как будем действовать после победы над гвардией. Оно и понятно. Невозможно было предугадать, какой ценой далась бы нам победа. Но нынче пришло время наметить первоочередные дела. Для начала поговорим о наших потерях. Мне тут Максимов бумажку прислал.

Я зачитал невеликий текст послания доктора, из которого следовало, что раненых разной степени тяжести собрано под Павлово и привезено с иных мест боев, семь тысяч четыреста двадцать человек. Из них наших — две тысячи сто сорок три солдата.

Поскольку не все трупы ещё были собраны и посчитаны то точной цифры я не имел, но по большому счету победа мне обошлась более чем в восемьсот убитых. Екатерининских гвардейцев в землю легло около трех тысяч человек и почти весь кирасирский полк ушёл под воду.

— Потери велики, но у нас сейчас почти три тысячи безоружных добровольцев под рукой имеются. Так что, господа генералы, озаботьтесь пополнением полков до штата и вооружением пополнения.

— Государь, а может не крестьянами пополнять, а из пленных брать? — Откликнулся Подуров. — Всяко они уже военное дело разумеют и особо учить не придется. Все таки те добровольцы, что к Нижнему поспели ещё не годны в строй. Сено — солома!

Собравшиеся засмеялись и одобрительным гудением поддержали генерала. Я задумался. С одной стороны, они правы. Но с другой, надо быстрее учиться тому, как эффективнее новичков ставить в строй. Ибо скоро я ожидал целый вал из необученных крестьянских сынов, которых надо будет быстро превратить в армию. А мои офицеры от такой работы подсознательно уклоняются. Примерно в таком духе я и изложил свою мнение собравшимся.

— Так что нужно в каждое капральство распределить по два — три новобранца из крестьян и одного — двух из пленных. Это не ослабит армию. А высвободившихся наших солдат или раскидать внутри полка или повышать до капралов и ставить их в новые полки. Которые будут целиком состоять из новобранцев и пленных. В эти же полки возвращать и излечившихся наших бойцов.

Подуров поскреб в бороде.

— Опять у нас беда с офицерами будет. И в старых то полках батальонами бывшие прапорщики командуют. А в новых кого ставить? Дворянчиков?

Я пожал плечами.

— Ну что поделать, Тимофей Иванович, дальше будет только хуже. Армия будет расти, а командиров будет все больше не хватать. Так что путей только два, быстро учить своих офицеров из народа и рекрутировать из дворян.

Быстрый переход