К северу от озера их остановил оползень.

Рельсы на сто футов были погребены под слоем воды и камней глубиной по колено. Из Чилокина подошли отряды рабочих, чтобы расчистить путь. Они сообщили, что, когда уходили, телеграф не работал. Никто не знал, сколько времени понадобится на восстановление путей. Белл отправил тормозного кондуктора подсоединиться к телеграфному проводу. Связи по-прежнему не было. По приказу Белла детективы вышли из поезда и взялись за лопаты. Через час с пузырями на руках, промокшие, вымазанные грязью, в опасном настроении они снова тронулись в путь.

С наступлением ночи они увидели теснившихся вокруг костров беженцев с затопленных ферм.

Остановились на станции Чилокин, чтобы набрать воды, и Белл заметил на боковом пути множество дрезин. Он приказал прикрепить к путеочистителю локомотива легкую трехколесную дрезину, такую же, как украл Саботажник, чтобы пустить под откос «Коуст лайн лимитед». Дрезина приводилась в движение руками и ногами. Если случится худшее, если поезд снова остановится из-за оползня, дрезину перенесут через поврежденный участок и поедут дальше на ней.

Едва они тронулись, за ними побежал помощник диспетчера и тонким голосом прокричал, что есть связь до Сакраменто. Белл узнал, что монтеры Южно-Тихоокеанской железной дороги обнаружили три отдельных акта саботажа, когда перерезанные провода искусно маскировались ложными соединениями. Это, сказал он своим сыщикам, доказательство, что Саботажник переходит к действиям. Он отрезал кратчайший путь от остального мира для главного, решающего удара.

Второе сообщение, полученное по восстановленной линии, содержало предупреждение Американского бюро погоды о скорости ветра в окрестностях Сан-Франциско. Сильный ветер означал новые бури и дожди. Сразу за предупреждением пришло известие, что буря с Тихого океана идет на Юрику. Улицы Юрики уподобились рекам, на входе в залив Гумбольдта затонул пароход, а по гавани носит шхуну с лесом. На севере пошел снег. Железнодорожное движение полностью остановилось. Портленд парализован и отрезан от Сиэтла, Такомы и Спокана. Но южнее температура оставалась относительно высокой, там повсюду шли сильные дожди. В глубине страны лесорубы разбирали заторы на реках, грозившие затоплением целым городам. Быстро приближавшаяся новая буря уже обрушилась на горы Кламат, слившись с бурей, которая затопила кратчайший путь через Каскейд. Восьмичасовой выпуск обзора погоды в Портленде предсказал усиление снега на севере и дождей на юге в течение сорока восьми часов.

Белл опять попытался связаться по телеграфу с Арчи Эбботом. Севернее Чилокина связь по-прежнему отсутствовала. Единственным способом связаться с мостом через каньон Каскейд было доехать до него на «Экспрессе Ван Дорна».

«Особый» поезд, сияя тремя прожекторами, двигался на север. Но приходилось то и дело останавливаться: заметив его, идущие на юг поезда нажимали на тормоза и начинали отходить на боковые ветки во многих милях позади. И только когда идущий на юг поезд уходил на боковой путь, «Экспресс Ван Дорна» мог двигаться дальше.

Всю ночь Исаак Белл провел в кабине локомотива. Он помогал кочегару подбрасывать уголь в топку, но на самом деле успокаивал и подгонял испуганного машиниста. Ночь прошла без столкновений. Когда черные тучи над горами посветлели, поезд ехал по узкому полотну: слева крутой утес, справа пропасть.

Спотыкаясь и скользя, по тендеру к ним добрался Джеймс Дешвуд; он принес котелок с горячим кофе. Прежде чем взять себе спасительную чашку, Белл разлил кофе паровозной бригаде. А когда посмотрел на только что получившего должность сыщика, увидел, что Дешвуд широко раскрытыми от ужаса глазами уставился на горный склон.

Белл услышал басистый рев, низкий звук громче паровозного гудка, исходивший словно из недр земли. Под тяжелой машиной задрожали рельсы. От горного склона отделился целый утес.

— Прибавь ходу!

Целый сосновый лес скользил на рельсы.