Он, конечно, знал о триумфальном прибытии автобуса Макса и все же, войдя в сад, остолбенел от изумления. Он ожидал увидеть пустой участок, на котором вовсю кипит работа, но вместо этого…

– Потрясающе, правда? – спросила Луиза.

Повсюду буйствовали краски, яркие, но немного расплывчатые, как будто с картины Моне. Оттенки зеленого – от изумрудного и оливкового до бледно-салатового, будто припорошенного серебром, – вихрились и завивались. Смыкаясь, листва образовывала что-то вроде театрального занавеса, тут и там украшенного желтыми, вишневыми, сиреневыми, алыми, лазурными, багряными брызгами, – цветы тянулись к ласковому солнцу позднего лета. Аромат плыл над садом, как утренний туман, пронизанный усердным жужжанием насекомых.

Там, где раньше была теплица, стоял красный двухэтажный автобус: не ржавый кусок металлолома, а настоящая инсталляция. К нему были прислонены лестницы, а на бортах появились граффити, явно созданные рукой опытного и талантливого художника. Нарисованные листья и цветы перекликались с живыми, которые Кас пытался рассмотреть сквозь раскрытые окна. Со второго этажа каскадами низвергался душистый горошек.

Дорожка, выложенная из камней старой фабричной стены, была чисто подметена. Луиза медленно пошла по ней; с одной стороны были овощные грядки, с другой – цветочные клумбы. Ни клочка голой земли: все занято растениями. Не все они были в идеальном состоянии, но и полностью раздавленных побегов и листьев тут не было. Тут и там рядом с небольшими кучами мусора и сорняков в землю были воткнуты лопаты и грабли – свидетельства напряженного труда, благодаря которому случилось второе рождение сада.

– Кое-что здесь из сада Макса, – тихо сказала Луиза. – Растения уже были готовы к пересадке. Когда автобус показали по телевизору, люди начали приносить свои овощи и цветы, все больше и больше. В одном из магазинов «Сделай сам» на пожертвования покупателей собрали целую коллекцию растений – вот откуда здесь столько цветной капусты. Небольшой питомник из Корнуолла прислал саженцы.

Они дошли до мемориального участка: его восстановили, засыпали свежей землей и засадили новыми цветами. Пруд все еще был закрыт досками. Рядом на столбе висела табличка, сообщавшая, что водоем находится в процессе микорегенерации: грибной мицелий очищает загрязненную бензином воду.

– Он простоит в таком виде еще несколько недель, – объяснила Луиза. – Но Харпер уверена, что все получится. Она пригласила полшколы на церемонию открытия пруда.

– С ума сойти, – восхитился Кас.

Она улыбнулась.

– Это все Харпер. Она тут горы свернула, и я знаю, что это благодаря тебе. Она рассказала, что ты попросил ее помочь Кэт, когда она приходила навестить тебя в больнице. А теперь нас ждет гвоздь программы – автобусный сад. Это что-то, можешь мне поверить.

Они вернулись по дорожке обратно; Кас молча впитывал окружающую красоту. Когда они подошли к калитке, Луиза двинулась дальше, а он остановился, глядя на пятачок асфальта, где лежал в ту ночь. Никаких следов, конечно, не осталось, но он все равно знал: это случилось именно здесь. Он почувствовал, что Луиза вернулась, и удивился, когда она переплела его пальцы со своими. Кас посмотрел на нее сверху вниз.

– Все в порядке? – спросила она.

Он осторожно погладил ее костяшки большим пальцем.

– Да.

Она тоже устремила взгляд на асфальт.

– Кэт собирается поставить здесь навес и открыть небольшое кафе. Продавать кофе и печенье.

– Неплохая идея.

Он ждал, что она уберет руку, но Луиза этого не сделала. Только когда они подошли к автобусу, она выпустила его ладонь, чтобы открыть дверь.