Харпер так растерялась, что позволила вытолкнуть себя из комнаты. Он захлопнул дверь у нее перед носом с такой силой, что задрожали стены. Потом протащил что-то тяжелое по ковру – видимо, забаррикадировал дверь письменным столом.

Харпер ошарашенно смотрела на дверь. Макс редко произносил так много слов за раз. И он никогда не говорил, что ненавидит ее. Конечно, иногда он на нее злился, но не так. Они были очень разными, но Харпер не сомневалась, что брат понимает: они команда. Харпер и Макс против целого мира. Она же что угодно для него сделает! Неужели он этого не понимал?

– Макс! – нерешительно позвала она, но внутри было тихо.

Она сдалась, ушла к себе в комнату. Голова гудела. Что еще он наговорил? Он сам заработал деньги. Но как? Что он мог сделать и для кого? И что еще за друг, который помог донести все до дома? Кто-то из школы? Она с трудом представляла себе двух девятилетних мальчишек, которые тащат через весь город мешок земли.

Харпер села за стол и закрыла лицо руками, чувствуя себя измученной и опустошенной. Поражение по всем фронтам. В животе тугим узлом скрутилась ярость, но на нее у Харпер просто не осталось сил.

Ночью она не спала. Утром снова попыталась поговорить с Максом, но ничего не вышло. Он даже не взглянул на нее, когда в половине девятого спустился на кухню, полностью одетый.

– Ты куда собрался?

Брат натянул кроссовки и куртку, стараясь не встречаться с ней взглядом.

– Позавтракать перед уходом не хочешь? – спросила она мягче. – Я вчера купила йогурт. Слушай, у меня идея: что, если я раздавлю в миске банан, а ты польешь его йогуртом? Может получиться вкусно. Если добавить еще ложку меда…

Макс посмотрел на нее с неприязнью.

– Я не ребенок.

Харпер сглотнула. Ее словно подхватила волна и потащила на глубину.

– Я знаю, Макс, просто…

– Я пошел.

– Но куда? Куда ты идешь?

– Я не обязан тебе ничего говорить. Ты мне сестра, а не мать.

– Макс…

– Оставь меня в покое, Харпер, – отрезал он. – Займись своей жизнью для разнообразия.

И он опять хлопнул дверью – на этот раз входной. Прошел по двору, скрипнул калиткой. Потом наступила тишина.

Несколько секунд она стояла, пытаясь осмыслить происходящее, потом подошла к вешалке для одежды. Из гостиной доносился храп отца: ссора детей его, конечно, не разбудила. Харпер обулась, надела куртку и пошла за братом. Надо выяснить, куда он отправился и чьи слова – совершенно не детские – теперь повторяет. Потому что вчера и сегодня с ней говорил кто угодно, только не Макс.

Она выскочила из дома как раз вовремя, чтобы заметить, как Макс сворачивает в переулок. Поспешила за ним и, дойдя до поворота, увидела, что брат стоит на тротуаре в конце переулка, а к нему подъезжает на велосипеде какой-то парень. Может, это тот самый новый друг? Харпер, конечно, хотела, чтобы у Макса появились друзья. Искренне хотела… даже если он станет разговаривать с ней вот так.

Она снова пошла за братом, но вдруг у нее за спиной затормозила машина. Из открытых окон гремела музыка.

– Так-так-так, – произнес знакомый голос. – А мы подросли, оформились, да?

У нее мурашки пробежали по коже. Из пассажирского окна, подпирая голову локтем, выглядывал Даррен. Харпер была бы счастлива провести остаток жизни, не встречаясь с этим мерзавцем. Ее двоюродным братом.

На Даррене были темные очки и кепка: настоящий гангстер, крепкий орешек! Но Харпер на такое не купится.