|
Фуражка с золоченым козырьком, алая перевязь с простыми и богатыми украшениями, отлично сшитый мундир необыкновенно шли высокой фигуре властителя. Не сразу удалось отвлечь фон Бархейма от рокового вопроса о том, на кого ложится ответственность за минувшую войну. Он заговаривал об этом снова и снова и проявил достойную сожаления недоброжелательность в связи с послевоенной политикой Франции. Без конца он твердил о Рейне. И когда только Европа забудет этот старый спор? Когда она обратит взор в будущее? Да, конечно, Европа должна хранить верность традициям, истории, национальным чувствам и своим правителям, но нельзя же быть верным всему этому без всякой меры и до бесчувствия! Если б можно было заставить Европу смотреть на все происходящее глазами англичан! Верховный лорд понял, что волей-неволей должен взять на себя роль учителя. - Вы разрешите мне изложить свой взгляд на современное международное положение? - спросил он. Железный правитель новой Германии хмуро кивнул в знак согласия. - Вот здесь, - начал Верховный лорд, взмахом руки над столом рисуя знакомые очертания, - в самом сердце Старого Света, безмерно огромная, сильная, потенциально более могущественная, чем почти все страны мира вместе взятые, - он сделал короткую паузу, - лежит Россия. Подумайте о России. - В четырнадцатом году французы были в союзе с Россией, - вставил фон Бархейм. - Да, но не теперь. - Именно поэтому они должны бы вести себя поумнее и не выводить нас из терпения. - Польша повинуется им беспрекословно. - Польша!! Верховный лорд не сказал больше ни слова о Польше. Он опять заговорил о явном могуществе России, которое в ближайшем будущем останется неизменным, и продолжал излагать обычную британскую точку зрения на международную политику в свете этого обстоятельства почти теми же словами, как недавно на заседании Совета, лишь смягчил два-три выражения во внимание к патриотическим чувствам фон Бархейма. - Какую роль во всем этом будет играть Германия? - вопросил он. - Германия, сердце Европы, народ, живущий в центре мира. Либо она стоит на передовой линии Запада в его борьбе против Азии, либо на передовой линии России против Европы. - Она может занимать собственные передовые линии, - сказал фон Бархейм, но Верховный лорд пропустил эти слова мимо ушей. Он чувствовал, что покоряет и просвещает фон Бархейма. Ясный ум мистера Парэма вкупе с обаянием Верховного лорда - это было поистине неотразимое сочетание. Странно вспомнить, как дурно приняли столь простую и ясную оценку положения, когда она была впервые высказана вслух за обедом у сэра Басси среди простых смертных. Медленно, но верно здравый немецкий ум фон Бархейма отвлекся от мрачных мыслей и обратился к раскрывшимся перед ним новым представлениям. Казалось, на фон Бархейма повеяло свежим ветром. Верховный лорд приступил к главному. - Если бы я мог отправиться отсюда в Париж с каким-то определенным предложением, - сказал он и положил крепкую белую руку на плечо собеседника, - если бы я мог возродить дружбу и сотрудничество франков с их восточными собратьями, я знал бы, что жил не напрасно. - Данциг, - коротко отозвался фон Бархейм. Потом прибавил: - И другие пункты, которые я вам уже излагал. |
