Женька стоял у заснеженной лавки, жевал сырник, и невнятно объяснял маме, что переводами завален по горло, ноут дали замечательный, и вообще практика исключительно полезная. Мама расспрашивала, подливала из термоса кофе, и загадочно улыбалась.

  - Ладно, жив-здоров, только глаза красные. Я пойду, к тебе вот еще гостья.

  Женька увидел стоящую в стороне Ирэн и судорожно заглотнул недожеванный сырник.

  Подруга повисла на шее, не дожидаясь пока мама отойдет:

  - Ну, ты лузер, Джогнут. Как же ты влетел?

  - Да вот... угораздило, - Женька обнимал плечики укрытые пышным меховым капюшоном, и чувствовал, что некоторые мужские реакции в солдатском теле еще сохранились. Утешительно, а то появились уже сомнения.

  Чуткая Ирэн прижалась плотнее. Была она вся такая хорошенькая, душистая.

  - Как же у тебя теперь с универом? Ой, что я, идиотка, спрашиваю. Давай Джогнут, отойдем, покурим.

  - Слушай, мне идти уже нужно.

  - Пять минут. Тебе чуть затянуться не помешает, - открыла пачку, - среди сигарет прятались две самокрутки.

  - Ирка, да ты с ума сошла! - ужаснулся Женька.

  - Ой, какие мы дисциплинированные. Тебя что, обнюхивают? Или детектором проверяют?

  Женька вздрогнул, предчувствуя беду, но обернуться не успел.

  - Так, боец Земляков, что такое происходит?

  Катрин стояла в распахнутой "аляске". Злая, рослая. Яркая без всяких помад и теней.

  - Ой, а вы кто? - изумилась Ирэн.

  - Это мой командир... - промямлил Женька.

  - Старший сержант Мезина, - рявкнула Катрин. - Вы - мама? Нет? Ну и брысь отсюда.

  Пунцовый ротик Ирэн округлился:

  - А вы по какому праву на меня орете?

  - Ириш, ты иди, - взмолился Женька, но было уже поздно.

  Взгляд сержантши упал на пачку сигарет. Ирэн успела только ойкнуть, - пачка оказалась в руках светловолосой истязательницы.

  - Так, "дурь" тут у нас?

  - А вы что из милиции? - воинственно поинтересовалась Ирэн.

  Женька не подозревал, что почти полную пачку сигарет можно смять в шарик. У Катрин получилось с легкостью. "Мячик" увесисто стукнул Ирэн в лоб и отскочил в сугроб.

  - Гэть отсюда!

  Ирэн уже удирала, держась за длинную рыжую челку. Сержантша повернулась к Женьке.

  - У меня и в мыслях не было! Я же не просил, - взвыл рядовой Земляков.

  - Агнец невинный, - Катрин длинно сплюнула в снег. - Тискал гостью исключительно из вежливости? Ну, отгребешь.

  Женька отгреб. После отбоя ему был выдан инструментарий в виде щетки и банки чистящего средства и ночь рядовой Земляков провел, приводя в порядок санузел отдела "К". Вообще-то, туалет был довольно чистый, но так казалось, только на первый сугубо непрофессиональный взгляд. Катрин пару раз заглядывала, проверяла. Зевая, объясняла разницу между чистым и девственно чистым унитазом. Женька осмелился спросить - зачем унитазу девственность? Оказалось, чтобы микробы от удивления в обморок падали. Под утро экзекуцию милостиво прекратили. Женька успел даже часок поспать до пробежки. Когда рысили по свежему снежку, Катрин сказала:

  - Кстати, о девственности, дисциплине, и "дури".

  - Вообще-то Иришка нормальная девчонка, только легкомысленная слегка, - пробормотал Женька.

  - Я об унитазе. Надо было бы тебя попросту отметелить. Не верю я в действенность затяжных педагогических унижений. Злой на меня?

  - Э-э.... лучше унитаз, чем иные методы.