– Чертовски плохо внизу, да, боцман?

– Не то слово, сэр. А ещё в этом мерзком резиновом костюме. – Он показал на дырку на уровне груди. – Зацепил за какую‑то металлическую штуковину. Через эту дырку в костюм попала вода.

– О боже! Да вы ж совершенно замёрзли. Быстрее, быстрее! – В своей каюте, точнее, в том, что от неё осталось, Маккиннон быстро скинул с себя водолазный костюм. – Вам удалось обнаружить повреждение?

– Да. Труда это не составило. Дырка не такая уж большая. Величиной с мой кулак.

Джемисон улыбнулся.

– Стоило ли рисковать заполучить воспаление легких, чтобы только это узнать. Я схожу на мостик. Встретимся в капитанской каюте.

Когда, переодевшись в сухое бельё, но всё ещё дрожа от холода, Маккиннон прошёл в капитанскую каюту, там уже находились Джемисон и Нейсбай. «Сан‑Андреас» вернулся на прежний курс и постепенно набирал скорость. Джемисон протянул ему стакан шотландского виски.

– Боюсь, боцман, что запасы капитана убывают просто устрашающими темпами. Зато виски уменьшит риск заболеть пневмонией. Кстати, мы восстановили внутреннюю связь с госпиталем, и я уже переговорил с мистером Паттерсоном и с капитаном. Сказал им о том, что в такую погоду вы решили спуститься вниз и посмотреть, что там произошло. Они сказали, что вы просто сошли с ума.

– Капитан Боуэн редко ошибается. Это факт. – Руки у Маккиннона сильно тряслись, и он расплескал своё виски. – Есть какие‑нибудь распоряжения от капитана или мистера Паттерсона?

– Никаких, но оба заявили, что очень довольны, что вы стоите у руля управления.

– Очень мило с их стороны. А на самом деле они хотели сказать, что у них просто нет выбора. Остались только я да Джордж.

– Джордж?

– Простите, сэр. Нейсбай, который здесь. Он тоже боцман. Мы служили на одном корабле и дружим уже двадцать лет.

– А я и не знал. – Джемисон задумчиво посмотрел на Нейсбая. – Теперь я всё понимаю. Боцман, вы здесь сделали всё, что необходимо?

– Почти что, сэр. Мы с Джорджем будем время от времени заглядывать сюда, чтобы с нашими «семейными драгоценностями» ничего не случилось. Трент, Фергюсон и Керран будут сменять друг друга за штурвалом. Я попросил их разбудить меня, если я засну, когда погода прояснится.

– Берёте пример с лейтенанта Ульбрихта?

– Так точно. Мне бы хотелось кое‑что предложить, сэр, если, конечно, можно. Я хотел бы поставить несколько человек наблюдать за входами в госпиталь со стороны носа и кормы, чтобы быть абсолютно уверенным, что никто не станет бродить по ночам.

– Чтобы вести наблюдение за тем, кто сам за всем следит?

– Вы попали прямо в яблочко. К числу этих лиц, по‑моему мнению, могут относиться Джонс, Макгиган, Маккриммон и Стефан. Первые двое чересчур юны и невинны, чтобы быть преступниками, если, конечно, они не являются талантливыми актерами. У Маккриммона, может быть, и есть преступные наклонности, но мне кажется, что он – порядочный преступник. И Стефан производит впечатление человека, которому можно доверять. Более того, он вряд ли забыл о том, что его в Северном море подобрал минный тральщик.

– А я, кстати, этого не знал. Похоже, вы более осведомлены о моих работниках, нежели я сам. Я возьму на себя Стефана и Маккриммона, а вы понаблюдайте за другими. Наш постоянный диверсант вряд ли так просто сдастся?

– Я буду крайне удивлен, если это произойдет.