Тальбот улыбнулся:

– Печально, что такая молодая и красивая женщина вынуждена принести себя в жертву. Еще раз огромное вам обоим спасибо. Буду весьма признателен, если вы присоединитесь к нам за ланчем, а пока покину вас. Лейтенант Денхольм объяснит вам все ужасы сложившейся ситуации, в особенности те, с которыми вам предстоит столкнуться за обеденным столом.

* * *

– Тоска и уныние, – иронически констатировал Ван Гельдер. – Негоже молодой и красивой девушке находиться в подавленном состоянии. Что случилось, Ирен?

Ирен Чариал с мрачным видом смотрела на волны.

– Мне сейчас не до шуток, капитан‑лейтенант Ван Гельдер.

– Меня, кстати, зовут Винсентом. И я вовсе не шучу, хотя вы правы, сейчас не то настроение. Вы встревожены, расстроены. Что вас беспокоит?

– Ничего.

– Такая красивая девушка, а говорите неправду. Я понимаю, что вы оказались в очень неприятном положении, но мы делаем все возможное, чтобы помочь вам. Или, может быть, вы расстроились из‑за того, что сказали вам родители?

– Вы прекрасно знаете, что не в этом дело.

– Возможно, и так. Еще утром, когда я впервые увидел вас, вы были не в лучшем настроении. Что‑то тревожит вас. Неужели этот секрет настолько ужасен, что вы не можете поделиться со мной?

– Вы пришли сюда шпионить, да?

– Да. Подглядывать и подслушивать. Задавать изощренные, хитрые, коварные вопросы, чтобы выведать то, чего вы не хотите сказать. – На сей раз Ван Гельдер принял мрачный вид. – Боюсь, что тут я не мастак.

– И я так думаю. Вас подослал тот человек?

– Какой человек?

– Теперь вы ведете себя нечестно. Коммандер Тальбот. Ваш капитан. Холодный, сухой, мрачный.

– Никакой он не холодный и не сухой. И у него прекрасное чувство юмора.

– Вот как? Что‑то я этого не заметила.

– Теперь начинаю понимать почему, – с серьезным видом произнес Ван Гельдер. – Видимо, он посчитал, что с вами бесполезно шутить.

– Может быть, он прав. – Девушка, похоже, даже не обиделась. – Просто я не вижу, над чем можно было бы сейчас смеяться. А в отношении остального я все‑таки права. Он действительно холодный и неприветливый человек. С такими людьми, как он, я уже встречалась.

– Сомневаюсь. Впрочем, я вообще сомневаюсь в вашей способности правильно оценивать людей. Похоже, вы не очень‑то сильны в этом.

– Да? – Она скорчила гримасу. – Что, уже не до комплиментов и любезностей?

– А я с вами не любезничал. И вообще я мужлан, вы не заметили?

– Простите, я не хотела вас обидеть. Я не вижу ничего плохого в карьере офицера. Однако вашего капитана ничто не волнует, его беспокоят только две веши – Королевский военно‑морской флот и «Ариадна».

– Вы не правы, – спокойно произнес Ван Гельдер. – Впрочем, откуда вам знать? Джона Тальбота беспокоят только его дети, дочь и сын. Фиона шести лет и Джимми – двух. Он их обожает. И я тоже. Я их дядя Винсент.

– Вот как! – Она какое‑то время молчала. – А его жена?

– Умерла.

– Простите. – Она схватила его за руку. – Я этого не знала. Продолжайте. Ну, назовите меня идиоткой.

– Я не умею льстить и не умею очаровывать. И я не лгу.

– Но говорить комплименты вы умеете. – Она убрала руку, облокотилась на перила и снова уставилась на волны, а затем, не оборачиваясь, спросила: – Наверное, вас интересует дядя Адам? Я права?

– Да.