-  Да, - сказал я.

    -  Хорошо, спасибо. Составьте от моего имени радиограмму, что оборудование пока не нужно. Вплоть до нового запроса.

    -  Хорошо, - сказал я и вышел.

    Я составил и отправил радиограмму на базу и решил посмотреть, как там Майка. Мрачная Майка старательно крутила верньеры. Насколько я понял, она тренировалась в наведении пушки на далеко разнесенные цели.

    -  Безнадежное дело, - объявила она, заметив меня. - Если все они одновременно в нас плюнут, нам каюк. Просто не успеть.

    -  Во-первых, можно увеличить телесный угол поражения, - сказал я, подходя. - Эффективность, конечно, уменьшится порядка на три, на четыре, но зато можно охватить четверть горизонта, расстояния здесь небольшие… А во-вторых, ты действительно веришь, что в нас могут плюнуть?

    -  А ты?

    -  Да непохоже что-то…

    -  А если непохоже, то чего ради я здесь сижу?

    Я опустился на пол возле ее кресла.

    -  Честно говоря, не знаю, - сказал я. - Все равно надо вести наблюдение. Раз уж планета оказалась биологически активной, надо выполнять инструкцию. Сторожа-разведчика ведь не разрешают выпускать…

    Мы помолчали.

    -  Тебе его жалко? - спросила вдруг Майка.

    -  Н-не знаю, - сказал я. - Почему жалко? Я бы сказал - жутко. А жалеть… Почему, собственно, я должен его жалеть? Он бодрый, живой… совсем не жалкий.

    -  Я не об этом. Не знаю, как это сформулировать… Вот я слушала, и мне тошно делалось, как Комов себя с ним держит. Ведь ему абсолютно наплевать на мальчишку…

    -  Что значит - наплевать? Комову надо установить контакт. Он проводит определенную стратегию… Ты ведь понимаешь, что без Малыша в контакт нам не вступить…

    -  Понимаю. От этого меня, наверное, и тошнит. Малыш-то ничего не знает об аборигенах… Слепое орудие!

    -  Ну, не знаю, - сказал я. - По-моему, ты здесь впадаешь в сентиментальность. Он ведь все-таки не человек. Он абориген. Мы налаживаем с ним контакт. Для этого надо преодолеть какие-то препятствия, разгадать какие-то загадки… Трезво надо к этому относиться, по-деловому. Чувства здесь ни при чем. Он ведь к нам тоже, прямо скажем, любви не испытывает. И испытывать не может. В конце концов, что такое контакт? Столкновение двух стратегий.

    -  Ох, - сказала Майка. - Скучно ты говоришь. Суконно. Тебе только программы составлять. Кибертехник.

    Я не обиделся. Я видел, что Майке нечего возразить по существу, и я чувствовал, что ее действительно что-то мучает.

    -  Опять у тебя предчувствия, - сказал я. - Но ведь на самом-то деле ты и сама прекрасно понимаешь, что Малыш - это единственная ниточка, которая связывает нас с этими невидимками. Если мы Малышу не понравимся, если мы его не завоюем…

    -  Вот-вот, - прервала меня Майка. - В том-то и дело. Что бы Комов ни говорил, как бы он ни поступал, сразу чувствуется: его интересует только одно - контакт. Все для великой идеи вертикального прогресса!

    -  А как надо? - спросил я.

    Она дернула плечом.

    -  Не знаю. Может быть, как Яков… Во всяком случае, он - единственный из вас - говорил с Малышом по-человечески.