Саэгуса, опершись рукой о косяк, подался вперед:

– Она слепая?

Он кивнул.

– А почему она кричала?

– Упала.

Саэгуса обежал глазами кухню, задержав взгляд на валяющемся на полу чайнике.

– Вы не ушиблись? – спросил он.

– Ничего страшного не произошло, – ответила она безжизненным голосом и шепотом добавила, точно в надежде завоевать его расположение: – Благодарю вас.

Прислонившись к стене, Саэгуса окинул их взглядом, посмотрел в сторону темной спальни, наконец, усмехнувшись, сказал, обращаясь к нему:

– Ладно, не злись.

– На что? – ответил он сухо.

Их взгляды встретились. Потребовались неимоверные усилия, чтобы не отвести глаз.

– Как тебя зовут?

Застигнутый врасплох, он замялся. Но Саэгуса видимо истолковал его замешательство просто как нежелание назвать свое имя.

– Днем я поговорил с дамой, живущей этажом ниже, – продолжал Саэгуса. – Она как‑то раз видела человека, заходившего в эту квартиру. По ее словам, коротышка, постарше меня. Может, он и есть твой пресловутый приятель, тот, с которым ты познакомился в ресторане?

Его не столько задела ирония, с которой это было произнесено, сколько поразил сам факт существования некоего «коротышки», и он не сразу смог сосредоточиться. То, что в эту квартиру кто‑то входил, означает…

– Что молчишь?

Придя в себя, он посмотрел на Саэгусу. Складка между его бровями стала еще резче.

– Уж не валяется ли в комнате труп этого господина? Совсем как в кино.

На губах заиграла легкая усмешка, но это была своего рода маскировка. Взгляд Саэгусы был серьезным и выдавал страшное напряжение.

– Что за чушь!

– Но эта, как ты говоришь, чушь случается сплошь и рядом.

Несмотря на шутливый тон, Саэгуса расправил плечи и принял оборонительную позу.

Отступать было некуда.

– Хотите удостовериться? – спросил он.

Саэгуса повел бровями и отделился от стены. Одет он был так же, как днем, в тех же сандалиях. Сбросив их, он вошел в квартиру.

– Только предупреждаю – без глупостей.

– С какой стати?

Он действительно так думал. Пусть себе рыщет. Главное, не давать пищу для подозрений, чтобы, вернувшись к себе, не вздумал звонить в полицию. Надо выиграть время, а когда он уйдет, бежать вместе с ней из этой проклятой квартиры.

Даже если никто за ними не гонится.

Пока Саэгуса не торопясь осматривал кухню, он заметил, что тот слегка прихрамывает на правую ногу. Точно у него легкий вывих.

Тщательно изучив кухню, Саэгуса подошел к девушке и вперился в нее. Хорошо, что сообразил накинуть на нее одеяло! Он бы не удивился, если б с языка Саэгусы слетела какая‑нибудь сальность.

Но тот спросил:

– Вы себя плохо чувствуете?

Заморгав, она перевела глаза в сторону уставившегося на нее Саэгусы.

– Нет, все в порядке.

– Давно у вас проблемы со зрением?

Девушка, вздрогнув, закусила губу.

– Простите, я не должен был спрашивать, – сказал Саэгуса виноватым тоном.

Судя по выражению его лица, он искренне раскаивался в своей бестактности.

Она опустила глаза. Щеки слегка подрагивали. Он вспомнил свое состояние, когда днем в аптеке услышал: «Не болейте!» Наверное он выглядел тогда точно так же.

Саэгуса отошел от нее и толкнул рукой дверь с рифлеными стеклами, ведущую в спальню. Заглянул, пошарил рукой по стене и зажег свет.

Он подошел к ней и погладил по плечу. Она схватила его за руку.

Саэгуса осмотрел спальню. Переступил порог.

Он ждал, когда же наконец Саэгуса повернет обратно.