|
- Я поеду сам. И, позвонив, велел запрягать. - Enfin <В конце концов (фр.).>, - в раздумье проговорил он, - почему бы девушке не остаться наедине с молодым человеком, никто не осудит, даже если застанет, это ведь не город. И потом, ты наш родственник... Гонтось, проводи-ка меня, пожалуйста, ты мне можешь понадобиться. На лице молодого человека изобразилось крайнее неудовольствие. - Я панне Марыне обещал лодку на воду столкнуть, садовник никак не может справиться, - сказал он, проведя рукой по светлым волосам. - А прошлое воскресенье дождь лил как из ведра, она мне не позволила. - Ну так беги сейчас, до пруда тридцать шагов, успеешь обернуться. И Гонтовскому волей-неволей пришлось отправиться в сад. - Мигрень! Пари держу, что у нее мигрень! - твердил Плавицкий вслух, расхаживая по комнате и не обращая внимания на дочь и Поланецкого. - Гонтовский в случае нужды хоть доктора привезет, а этот тюфяк Ямиш, конечно, не догадается... Советник этот, которому все надо советовать, сам ничего не сделает. - И, обратясь к Поланецкому, словно ища, кому излить свое раздражение, в сердцах прибавил: - Ты и не представляешь, какой он тюфяк и растяпа! - Кто? - Ямиш. - Папа... - начала было Марыня. Но Плавицкий не дал ей договорить. - Не нравится, знаю, не нравится тебе, что она питает ко мне капельку дружеского участия, - с нарастающим гневом сказал он. - Ну и читай на здоровье агрономические трактаты пана Ямиша, боготвори его, превозноси до небес, но и мне позволь самому выбирать себе друзей. И тут Поланецкому еще раз представилась возможность удостовериться в Марыниной кротости: вместо того чтобы обидеться на отца, она подбежала к нему и, прижимаясь щекой к его крашеным усикам, стала приговаривать: - Сейчас запрягут, сейчас, сейчас! Может, и мне с тобой поехать?.. Только не сердись, противный папка, а то еще заболеешь. Плавицкий, видимо, действительно очень к ней привязанный, поцеловал ее в лоб. - Знаю, знаю, ты у меня добрая девочка, - сказал он. - Но куда же это Гонтовский запропастился? И, подойдя к открытой двери в сад, он стал звать молодого человека. Тот вскоре явился. - Слишком далеко на берег вытащили, - сказал он, еле переводя дух, - и полна воды. Попробовал, да ничего не вышло. - Ну, бери шляпу, и едем. Я слышу, экипаж уже подали. Минуту спустя Марыня осталась с гостем одна. - Папе не хватает в деревне общества, - сказала она, - поэтому он и дорожит так дружбой с пани Ямиш, но и муж ее на редкость благородный и образованный человек. - Я видел его в костеле. У него вид был какой-то удрученный. - Болен и утомлен: очень много работает. - Совсем как вы. - Нет, не как я. Пан Ямиш - образцовый хозяин, к тому же много пишет о сельском хозяйстве. Пан Ямиш - наша слава и гордость. Она женщина тоже хорошая, только, по-моему, немножко претенциозная. - Экс-красавица. - Вот именно. Я это отчасти приписываю деревенской жизни, накладывающей свой отпечаток. В городе в постоянном общении все наши странности и чудачества, наверно, больше сглаживаются, а здесь. |
