|
Его столь очевидно радовала и увлекала эта мысль, что добряк Свирский легко дал себя уговорить. - Но на этот раз я там долго не пробуду, - предупредил он, - я тут подрядился сделать несколько портретов и к Поланецкому обещался на крестины. - И оборотился к нему: - Кого крестить-то будем, дочь или сына? - Да мне все равно, бог бы дал только, чтобы разрешилась благополучно, - ответил Поланецкий. И когда Свирский с Завиловским принялись составлять план поездки, попрощался и ушел. В конторе ждала неразобранная вчерашняя почта, и, уединясь в своем кабинете, он взялся просматривать письма и заносить в записную книжку неотложные дела. Но через некоторое время вошел недавно нанятый рассыльный и сказал, что его желает видеть какая-то дама. Поланецкий переполошился. Почему-то он решил, что это непременно должна быть Тереза Машко. И в предчувствии неприятной сцены и объяснений у него тревожно забилось сердце. Но, к величайшему его удивлению, в дверях показалась веселая, улыбающаяся Марыня. - Что, не ожидал? - спросила она. Обрадованный Поланецкий вскочил и стал целовать ей руки. - Ах ты, милая моя! Вот уж правда сюрприз! - твердил он. - Как это тебе пришло в голову зайти? И, придвинув кресло, стал ее усаживать, как дорогого, почетного гостя. Его сияющее лицо без слов говорило, как он рад ее видеть. - А у меня есть кое-что интересное для тебя, - сказала Марыня. - Все равно мне предписано ходить, вот я и решила к тебе заглянуть. А ты кого ждал? Признавайся! И она, смеясь, погрозила ему. - Сюда столько народу приходит, - отвечал он. - Во всяком случае, тебя я не ждал. Ну так что там у тебя? - Смотри, какое я письмо получила. Поланецкий взял и прочел: “Дорогая и любимая пани! Пусть вас не удивляет, что я обращаюсь к вам: ведь вы скоро сами станете матерью и должны понять, как надрывают материнское сердце страдания ребенка (нет нужды, что Линета не дочь мне, а племянница). Поверьте, мной движет лишь желание хоть немного облегчить горе бедной девочки, тем паче что главная виновница всего - я. Может быть, вас удивят мои слова, но это сущая правда. Да, я всему виной! Нельзя было настолько терять голову, приносить в жертву свое дитя из-за того только, что гадкий, безнравственный человек, воспользовавшись тем, что Лианочке стало дурно, осмелился коснуться ее чистых уст. Но и Юзек Основский виноват, подступивший к Коповскому с требованием жениться, - наверно, уже тогда в чем-то его подозревал и хотел таким образом от него избавиться. Видит бог, недостойно жертвовать чужой жизнью и счастьем ради собственного благополучия. Ах, дорогая пани, мне и самой поначалу показалось, что ничего другого не остается, как пойти за этого негодяя, и Лианочка уже не вправе притязать на Игнация. И я же сама, нарочно, думая облегчить для него утрату и смягчить его страдания, еще и написала ему, будто Лианочка выходит замуж по велению сердца... Лианочка - и Коповский! Но бог справедлив, он этого не допустил. Едва я поняла, что брак этот равносилен для нее смерти, мы обе стали ломать голову единственно над тем, как порвать с ним. О возобновлении отношений с Игнацием, конечно, и речи быть не может: Лианочка изверилась в людях и в жизни и нипочем на это не согласится. Про это письмо она даже и не знает. Ах, знали бы вы, дорогая пани, как потряс ее поступок пана Завиловского и сколько ей здоровья стоил, вы бы ее пожалели. |
