— Это мой муж! — прошептала Билинда, когда внизу послышался голос капитана.

— И мое семейство, — прибавил гость, когда голоса его родных отдались на лестнице.

— Занавеска! занавеска! — задыхаясь, проговорила капитанша и указала рукой на окно с плотно задернутой на нем ситцевой занавесью.

— Но ведь я не сделал ничего дурного, — нерешительно пробормотал Симон.

— Занавеска, — упорно твердила сумасшедшая женщина:- иначе вы будете убиты!

Это последнее воззвание к чувству самосохранения Симона произвело неотразимое действие. Струсивший обожатель Билннды спрятался за гардиной с проворством героя пантомимы.

В комнату вошли: капитан, мистер Джозеф Тоггс, миссис Тоггс и Шарлота.

— Моя дорогая, — сказал капитан жене,- вот поручик Слотер.

Стук сапогов со шпорами и грубый голос донеслись до слуха Симона в знак состоявшагося представления новаго гостя хозяйке дома. Сабля поручика тяжело громыхала по полу, когда он подсаживался к столу. Страх мистера Симона почти поборол его разсудок.

— Водки, моя милая! — распорядился капитан.

Вот так положение! Они, кажется, располагались здесь на всю ночь. Мистер Симон Тоггс стоял ни жив, ни мертв за занавеской и боялся дохнуть.

— Слотер, — заговорил опять хозяин, — сигару?

К слову заметить, мистера Симона Тоггса всегда мутило от куренья, а запах табачнаго дыма вызывал у него сильные приступы кашля. Сигары между тем были вынуты. Капитан был отявленный курильщик; это свойство разделяли с ним и поручик, и мистер Джозеф Тоггс. Комната не отличалась простором; двери были заперты, дыму скопилось много. Он навис под потолком густыми клубами и, наконец, пробрался за занавеску. Симон Тоггс затыкал себе нос, рот, задерживал дыхание. Однако, ничто не помогало, — кашель прорвался.

— Господи! — воскликнул капитан. — Прошу прощенья, мисс Тоггс. Вам противен табак?

— О, нет! Уверяю вас, нисколько! — отвечала Шарлота.

— Однако, вы закашлялись.

— И не думала!

— Вот-вот сейчас.

— Я, капитан Уотерс? Полноте, с чего вы это взяли?

— Кто-то кашлянул, — утверждала, капитан.

— И мне также показалось, — заметил Слотер. — Однако, нет; все отрицают это.

— Игра воображения.

— Пожалуй, согласился гость.

Куренье возобновилось. Дым усилился. Новый кашель… заглушаемый, но жестокий.

— Что за чертовщина! — воскликнул Уотерс, озираясь крутом.

— Удивительное дело! — промолвил недогадливый мистер Джозеф Тоггс.

Поручик Слотер таинственно посмотрел сперва на одного из них, потом на другого, после чего, отложив в сторону сигару, приблизился на цыпочках к окну и указал большим пальцем правой руки через свое плечо по направлению к занавеске.

— Слотер! — произнес капитан, вставая из за стола, — что вы хотите сказать?

Вместо ответа поручик отдернул занавеску и обнаружил за нею мистера Симона Тоггса, бледнаго от страха и посиневшаго от натуги в своем усилии преодолеть кашель.

— Ага! — свирепо рявкнул капитан. — Что я вижу? Слотер, вашу саблю!

— Симон! — завопили Тоггсы.

— Сжальтесь! — молила Билинда.

— Ведь я платонически!.. — задыхаясь, пролепетал Симон.

— Вашу саблю! — ревел капитан. — Слотер… пустите меня… смерть негодяю!

— Убийца! — взвыли Тоггсы.

— Держите его крепче, сэр! — слабым голосом промолвил Симон.