Вернувшись к себе, Тео с облегчением обнаружил Петера на прежнем месте, несущего караул возле двери. Элейс повела себя благоразумно и не пыталась сбежать. Обед съеден, вода в графине убавилась наполовину. Бумаги на столе были немного сдвинуты, но больше изменений он не заметил. Медленно сев на кровать, маг тяжело вздохнул, и задумчиво уставился в одну точку.

Он с невозмутимым видом позвал бывшего волшебника. Мужчина выслушал распоряжения и кротко кивнув, отправился выполнять. Девушка проводила его взглядом.

В ответ Тео расхохотался, уж очень забавно выглядела ситуация. Перед ним сидела изможденная девушка, ведущая себя как законная супруга. Его смех расстроил Элейс. Она легла, отвернулась, и не двигалась до возвращения Петера. Маг подал знак. Петер одним движением поднял пленницу на руки. Элейс пыталась вырваться, но мужчина был намного сильнее и держал крепко.

Купальня располагалась ниже жилых комнат. Это был прямоугольный зал, в пол которого под наклоном вмонтировали большие каменные чаши для стока. По толстым керамическим трубам текла теплая вода. Маги редко принимали водные процедуры, предпочитая втирать в разрушающиеся тела масла и кремы, поэтому купальня практически всегда пустовала.  Петер не слишком нежно бросил девушку в воду. Она вынырнула, хватая ртом воздух, и оперлась о стену купальни. Вода достигала ей до пояса.

Как только они остались одни, Элейс набрала полные пригоршни воды и в бессильной ярости плеснула в мага.

Девушка молчала, раздумывая над его словами. Раз она оказалась в купальне, этим надо было воспользоваться. Рядом стояла чашка с жидким мылом, которое почти не пенилось, но другого все равно не было. Глядя на то, как она моется, чернокнижник подумал, что рано записывать Франца в покойники. Мастер рун еще заявит о себе, что бы там не утверждала Элейс. Чем больше он размышлял об этом, тем меньше у него оставалось сомнений в том, что Элейс соврала. Он по-новому посмотрел на нее. От прежнего наивного взгляда и неловкости остались жалкие крохи. Элейс стала старше. Конечно, повторное попадание на жертвенник кого угодно состарит раньше времени.

Казалось, он наблюдал, как она моется, но его белесые глаза с булавочными точками зрачков замерли, как всегда бывало, когда маг погружался в бездну собственного разума. Нагота девичьего тела уже давно его не интересовала.

Когда вернулся Петер, Элейс уже успела закончить водные процедуры. Плотно завернувшись в  полотенце она с неприязнью смотрела на пару потертых сапог, шелковую синюю мантию и такого же цвета перчатки.

Тео вопросительно посмотрел на Петера, но тот только недоуменно пожал плечами.

Эта идея Элейс не обрадовала, но перечить она не решилась. Вернувшись обратно в спальню, девушка присела на край кровати и сложила руки. Судя по ее равнодушному виду она уже составила план действий и он заключался, главным образом, в холодном презрении всего и вся.

Тео достал с буфета плетеную корзинку, на дне которой лежали два яблока. Одно взял сам, второе протянул девушке.

Она поспешила воспользоваться его предложением. Наклонилась, и едва не коснувшись его лба своим, замерла, закрыв глаза. Чернокнижник не двигался. Несколько глубоких вдохов и Элейс отодвинулась, признавая поражение.

Тео снял перчатку и не без гордости продемонстрировал Элейс механическую кисть. Девушка с опаской прикоснулась к металлическим пальцам.

Элейс напряженно размышляла, потирая виски побелевшими пальцами, а потом бросилась к нему и крепко обняла. Не ожидавший такого поворота маг удивленно охнул. Несмело обняв ее левой рукой, он прислушался. Девушка что-то быстро сбивчиво говорила, уткнувшись в жесткий край воротника, но так тихо и невнятно, что он не мог ничего разобрать.

Элейс несмело улыбнулась, словно проверяя, не разучилась ли она это делать. Тео был так доволен внезапно достигнутым взаимопониманием, что улыбнулся в ответ.