14.

На следующей неделе у Барбары и Альфреда нашлось достаточно причин благодарить Бога за то, что им удалось ускользнуть из Кентербери от постоянных напоминаний о безнадежности сложившейся ситуации. Сначала, когда они уехали, Глостер верил, что вскоре будет найдена какая то основа для мирной договоренности. Однако его надежды оказались тщетными. Оказал ли влияние на французского короля посол Папы, а неприятие главным иерархом церкви Оксфордских соглашений было уже общеизвестным, или, как подозревали Барбара и Альфред, сердца некоторых эмиссаров на самом деле вовсе не стремились к миру, но Людовик не поддержал мир на предложенных условиях. По словам Глостера, который то приезжал, то уезжал, пока Барбара и Альфред наслаждались пребыванием в Тонбридже, Лестер сделал несколько попыток найти точки соприкосновения интересов. Он предложил обсудить возможность освобождения из заключения принца Эдуарда и короля Генриха при соответствующем поручительстве, а также новых арбитров – людей, поддерживавших его. Тем не менее к концу сентября, хотя мирные переговоры еще продолжались, даже Глостер понял, что осталось мало надежды достичь соглашения, которое будет одобрено французским королем и церковью.

Эти вовсе не удивительные новости обрушил на Барбару и Альфреда совершенно расстроенный, забрызганный грязью Глостер. Молодого графа вызвали в Кентербери на совет по поводу последних изменений в условиях мирного договора. Возвратившись в Тонбридж, он рассказал только об этом, но тот факт, что он уехал из города и добирался сюда сквозь мрачный сырой день, внушил Барбаре мысль о том, что Глостера оскорбили.

Барбара поднялась со скамьи, на которой она сидела рядом с Альфредом, и протянула руку в теплом приветствии.

Барбара искренне симпатизировала молодому графу. Он занял прочное место в ее сердце не только потому, что был добродушен и поступал так, как считал правильным, но и потому, что его семейное положение было таким же, как и у ее отца. Глостер был женат на королевской племяннице, Алисе Ангулемской, с которой был обручен еще ребенком. Барбара немного знала эту женщину. Леди Алиса проводила при дворе больше времени, чем ее муж; Барбара встречала ее и раньше, когда служила королеве Элинор, и она ей не понравилась. Леди Алиса не скрывала своего презрения ко всему английскому, как и ее отец – Гай де Лусиньон, сводный брат короля Генриха.

Тем не менее Барбара оценила тот факт, что Глостер никогда не высказывался плохо о женщине, родившей ему двух дочерей. Все, что он сказал, когда она с опасением поинтересовалась, не присоединится ли к ним в Тонбридже леди Алиса, – это что он и жена живут отдельно, так как его присутствие напоминает ей о Лестере. Казалось, она была больше привязана к королю, чем к собственному мужу. В этом вынужденном признании скрывалась невысказанная боль, которую Барбаре очень хотелось утишить, и она делала что могла.

К счастью, он относился к Барбаре как к женщине «намного старше» его по возрасту. Кроме того, она была еще и женой его друга, так что даже человек много глупее Альфреда не нашел бы повода ревновать.

Глостер прошел по полу, отпечатывая шаги так, словно наступал на головы врагов, протянул руку Барбаре и кивнул Альфреду, который также поднялся поприветствовать его. Тогда спокойным голосом Глостер сообщил, что эмиссары Людовика отозваны во Францию, так что от заключения мира они теперь еще дальше, чем были раньше.