— Эта ведь Аня? — Ленка показала чёрно-белые размноженные на ксероксе фотографии, на которых были изображены наш общий друг и лысая болезненного вида девчонка.

— Убери эту гадость! — нахмурился Сергей.

Мой друг явно хотел сказать больше, но замолчал на полуслове и приказал страже покинуть комнату. В зале кроме хозяев и нас с Ленкой остался лишь гоблин Зашек и какой-то древний сгорбленный старик в рясе. Гоблина мой друг запоздало представил, как своего личного помощника и секретаря. Старик же оказался местным жрецом бога Белла. Они оба оказались доверенными лица, от которых у Серого Ворона не существовало секретов. Когда за последними стражниками закрылись тяжёлые створки дверей, Серый Ворон пояснил, указав на фотографию:

— Да, это действительно Аня, вот только мы здесь не вспоминаем эту тему. Мы считаем, что та девочка из прошлой жизни давно умерла. Моя сестра ведь на самом деле была смертельно больна, и ей оставалось жить всего два-три месяца. Здесь же мы нашли для Ани лекарства, и моя маленькая сестрёнка выздоровела. Вот только при попытке вернуться в наш мир она снова заболела, так что пришлось срочно возвращаться и возобновлять курс лечения. С тех пор я неоднократно бывал в нашем мире по разным делам, и там прошло гораздо больше времени, чем пара-тройка месяцев. Вернуться в наш мир Аня больше не может, для неё это будет равносильно смерти. По просьбе своей сестры я посетил её родную мать — хотел рассказать о новой счастливой жизни Ани и даже пригласить к нам в гости, но женщина мне не поверила. Она демонстративно порвала и швырнула мне в лицо написанное дочерью письмо и все те рисунки, которые ей послала Аня. И я просто-напросто развернулся и ушёл.

— Не совсем так, брат, — вклинилась в разговор Аня. — Ты забыл рассказать своим друзьям, что именно тебе говорила моя мама, когда рвала рисунки. Говори. Я больше не расплачусь.

Серый Ворон недоверчиво взглянул на рыжую девушку и проговорил тихо:

— Да, она произнесла слова, после которых я посчитал дальнейшую беседу с той женщиной бессмысленной. Она сказала, что для себя уже вычеркнула больную неполноценную девочку из своей жизни и потому ей безразлично, умерла уже её безнадёжно больная дочь на больничной койке или ещё нет. Женщина сказала, что сама она ещё молода и красива, а потому отбросила старое и зажила счастливой жизнью, в которой у неё есть любящий жених, а после свадьбы у них родятся нормальные здоровые дети. И поэтому даже если её дочь и выздоровела, то она не желает её видеть, чтобы не разрушать семейное счастье и не вспоминать о своих прошлых переживаниях.

Наступила тишина. Затем я услышал за спиной всхлипывания. Рыжая девушка закрыла мокрое от слёз лицо руками и выбежала из зала. Ленка молча скомкала и бросила на пол злосчастное объявление. Сергей же проговорил осуждающе:

— Зря вы напомнили ей... Сколько лет прошло, но Аня до сих пор не может пережить тот момент, когда мать от неё отказалась. Всегда так бурно реагирует. Иногда среди ночи я слышу, как моя сестра с криком просыпается и рыдает потом в своей спальне. Иногда она целыми днями сидит в комнате и пишет для матери пространные письма, после чего просит меня отправить запечатанные разрисованные сердечками и следами поцелуев конверты, когда я буду в нашем мире. Но потом всегда меняет решение, выпрашивает письма обратно и рвёт на мелкие кусочки... Так что моя к вам просьба: ни единым словом, ни малейшими намёками не напоминать Ане про наш родной мир. Здесь это строгое табу.

Фея искренне извинилась, сославшись на незнание местных традиций, и её извинения были приняты хозяевами. Серый Ворон широким жестом пригласил всех к столу. Гоблин и старик тоже заняли места за столом, и тут обнаружилось, что кроме пустующего кресла Анны слева от хозяина дома остались незанятыми ещё два кресла напротив нас. Я не стал акцентировать внимание на этом, опасаясь попасть впросак, нарушив ещё какую-нибудь принятую в данном месте традицию.