Люди так и не смогли наладить контакт с другими разумными обитателями Земли, например, с дельфинами, только потому, что они живут в совершенно иной среде и имеют другие осязательные аппараты. Между человеком и дельфином много общего, при сравнении с внеземными существами, продуктами совершенно иной многовековой эволюции в другой планетной среде. Чужие могут видеть мир совсем по иному… а могут и не видеть совсем, воспринимая его через запах, температуру или прикосновение – и с такими существами у землян может не оказаться никаких точек соприкосновения – как выразился мудрец, можно ли объяснить поэму Уордсуорта о бледно‑желтых нарциссах слепой морской змее?

Но математика едина во всей вселенной и является универсальным языком общения. Норман выбрал Адамса, поскольку, несмотря на молодость, он уже внес большой вклад в нескольких различных областях.

– Что ты думаешь, Гарри? – спросил Норман, усаживаясь рядом.

– Мне совершенно ясно, что это пустая трата времени.

– А как же корпус?

– Я не знаю, что это такое, но в любом случае, не инопланетный звездолет.

Стоявший поблизости Тед демонстративно отвернулся. Похоже, Гарри и Тед уже обсудили этот вопрос.

– Почему ты так считаешь? – поинтересовался Норман.

– Это тривиально, – Гарри махнул рукой. – Ты знаешь уравнение Драка?

Норман знал (уравнение Драка было одной из известных гипотез в литературе по внеземной жизни), но сказал:

– Напомни, пожалуйста.

Гарри вырвал из своего блокнота лист бумаги и написал:

«В<р> = В<п> К<о> В<ж> В<и> В<к>»

– Это уравнение вероятности, – сказал он. – В<р> обозначает вероятность развития разумной жизни, В<п> – функция вероятности планетной системы, К<о> – количество обитаемых планет, В<ж> – вероятность простейшей жизни, В<и> – вероятность того, что из нее возникнет разумная и В<к> вероятность, что эта цивилизация в течение пяти миллиардов лет освоит межзвездные перелеты. Вот что говорит это уравнение.

– Угу, – кивнул Норман.

– Но вся соль в том, что у нас нет никаких фактов, – сказал Гарри. О величине каждой из этих переменных мы можем только догадываться. Можно, как Тед, предположить, что разумных цивилизаций тысячи – но можно предположить и то, что существует только одна цивилизация, наша – и я придерживаюсь этой точки зрения.

– В таком случае, что же на дне?

– Что угодно, но только не чужой звездолет, – сказал Адамс, поправляя очки.

Шесть лет назад Гарри был уличным мальчишкой, чей робкий талант делал первый шаг от филадельфийских трущоб к маникюрным лужайкам Принстона…

Тогда Адамс радовался счастливому повороту в своей судьбе. Почему же он так резок сейчас?

Адамс был одаренным теоретиком, его репутация охранялась плотными формулами квантовой механики, находившейся за пределами понимания Нормана, хотя Гарри прекрасно разбирался в ней уже в семнадцать лет. Но зато Норман разбирался в психологии. Гарри был настроен скептически, чувствовал себя не в своей тарелке – возможно, из‑за некоторых членов команды.

Приживется ли здесь этот «одаренный ребенок»? думал Норман.

Вундеркинды бывают двух видов – «математики» и «музыканты». Бытует мнение, что это один вид, поскольку музыка и математика тесно взаимосвязаны. Конечно, дети могут быть наделены способностями к литературе, живописи или атлетике; но математика и музыка единственные области, где они могут достичь предельных высот.