– …оружие при нем было. Как попал в квартиру и чего там делал, объяснить не может. В квартире беспорядок, словно что‑то искали. Еще при этом типе было удостоверение сотрудника ФСБ, наверное, фальшивка…

«Как бы не так», – подумал я, а вслух спросил.

– Ну и что вы с ним сделали?

– Да в КПЗ посадили. Личность устанавливаем. Я вообще‑то не в курсе, но могу узнать, если тебе нужно. Сходить?

– Нет, не надо. Скоро к вам перезвонит одна женщина, вот для нее подготовьте подробный отчет.

– Что еще за женщина? – удивился Серега, но я повесил трубку, не вдаваясь в разъяснения. И набрал номер Орловой. В этот раз я достал ее в машине по дороге от железнодорожного вокзала в офис.

– Новости – это хорошо, – сказала она. – Это доказывает, что вы работаете, а не пропиваете мои деньги. Но почему нельзя доложить эти новости сейчас, по телефону?

– Это такие новости, которые рассказывают с глазу на глаз, – пояснил я.

– Вы что, уже выполнили мое поручение? Вы уже нашли того, кого нужно?

– Я подошел слишком близко, чтобы двигаться дальше без вашей санкции, – уклончиво ответил я. – Так как насчет того, чтобы встретиться и обсудить ситуацию? Я не отниму много времени и не помешаю развитию вашего бизнеса…

– Вот в последнем я ни капли не сомневаюсь, – сухо и коротко рассмеялась Орлова. Ну это она зря. Она меня явно недооценивала. А свои возможности переоценивала. По крайней мере, мне так казалось. А на самом деле – кто знает?

«Мерседес» стоял у ее офиса, мотор работал, а сама Орлова расхаживала взад‑вперед, сосредоточенно сжав губы и скрестив руки на груди.

Светло‑голубой брючный костюм, немного косметики, мобильный «Эрикссон», торчащий из кармана. Не слишком женственно, зато удобно.

– У меня есть пять минут, – проговорила она, схватила меня под руку и оттащила в сторону от «Мерседеса» и охраны метров на десять. Взглянув на меня снизу вверх из под тонких, аккуратно выщипанных бровей, Орлова строго сказала:

– Ну. Я слушаю.

Мне не понадобилось второго приглашения, и я стал рассказывать.

Конечно, не все. Избранные места. То, что могло заинтересовать Ольгу Петровну.

– В девяносто шестом году, – сказал я, – ваш муж вместе с тремя другими сотрудниками ФСБ под руководством некоего приезжего из Москвы участвовал в какой‑то тайной операции. Возможно, именно из‑за этого он потом и был уволен. Ваш муж считал, что его могут попытаться убить, чтобы информация о той операции никогда не была предана гласности. В августе погиб один из их группы, Стас Калягин, и Павел решил написать о тех событиях. После этого с вашим мужем случилось то несчастье… которое, вероятно, было замаскированным убийством. Люди, которые это организовали, потом пришли на квартиру вашего мужа, чтобы изъять его бумаги. К несчастью, они столкнулись с Юрой, который находился там в то же время. Чтобы не оставлять свидетелей, они…

– Я поняла, – кивнула Ольга Петровна. Она выслушала меня молча, с непроницаемым, бесстрастным выражением лица, не изменившимся, когда я сказал о гибели Калягина и о причинах смерти ее сына. Она впитала в себя информацию, а потом спросила:

– Ну, и кто же эти люди?

– Прошлой ночью, – сказал я, – в квартиру вашего мужа забрался некий молодой человек. Он что‑то снова искал. Соседи вызвали милицию. Сейчас он находится в камере предварительного заключения в двенадцатом отделении милиции. У него изъяли оружие. И удостоверение сотрудника ФСБ…

– ФСБ, – задумчиво произнесла Ольга.