|
— Интересно… — Иннес оценивающе смотрел на актрису, — откуда вы знаете моего брата? Эйлин, сидевшая на ступеньках Дома надежды, уронив голову на руки, подняла на него затуманенный взгляд. — Познакомилась в церкви. — А, наверное, вы делили на двоих одну скамью, кивнул Иннес с понимающей улыбкой. Она улыбнулась в ответ: вот ведь нахал! — Со списком желающих потанцевать у меня на данный момент перебор. Но все равно, спасибо за приглашение. — Прошу прощения, — промямлил Иннес в совершенной растерянности. Впервые в жизни ему открылось, что, оказывается, существуют женщины, которые не поддаются его чарам. Дойл вернулся к ним с парой винтовок. — Не забыла, как из них стреляют? — спросил он у Эйлин. — Я вообще мало что забываю. — Вот и хорошо. — Дойл вручил ей оружие. — Тогда идем со мной. С гибелью города потерпела неудачу и организованная людьми в белом попытка преследования двоих чужаков. Фрэнк и Канацзучи бежали, опережая распространяющееся пламя, через южные окраины, по пятам за эскортируемой колонной детей. Миновав рабочие бараки, где японец провел ночь, они оказались на пути к собору. От ближних лачуг церковный комплекс отделяло достаточно большое пространство, так что ни самому храму, ни прилегавшим постройкам огонь непосредственно не угрожал. Находясь в укрытии, они наблюдали за тем, как дети присоединились к собравшимся перед собором и вместе с облаченной в белые одежды толпой послушно двинулись через главный вход внутрь. Когда большая часть населения города, включая вооруженных ополченцев, оказалась внутри, двери собора закрылись. — Неподходящее время для воскресной проповеди, — пробормотал Фрэнк. Колокольный звон оборвался, стихло и его эхо, и теперь ветер доносил до них лишь характерные звуки распространявшегося пожара. Теперь с разных направлений к собору спешно подтянулись стражники в черном, их было не меньше пятидесяти. Они подняли тяжелые деревянные засовы и, заложив их в скобы, заперли двери собора. Фрэнк с Канацзучи переглянулись. Обоих посетила одна и та же мысль: зачем? Отряд бойцов в черном вынес ящики с боеприпасами и выкатил пулеметы на оборонительные позиции перед дверьми собора: один у главного входа, по одному у обеих боковых дверей. Еще одна команда тащила четвертый пулемет в обход церкви. Корнелиус взглянул на часы, отдал еще один приказ, и расчеты, по три человека в каждом, похоже, хорошо знавшие, что они делают, заняли места на каждой из пулеметных позиций. — И все это против нас? — удивился Фрэнк. — Я это к чему: мы, конечно, ребята не промах, но… — Это не против нас, — отозвался Канацзучи. — Сюда! — велел он. Они короткими перебежками добрались до одного из высоких насыпных каменных курганов. Оттуда, сверху, не составило труда проследить за тем, как люди в черном, промаршировав, остановились в двадцати футах от заднего фасада собора. — Они что, собрались атаковать с этой стороны?.. — растерянно пробормотал Оленья Кожа. Каждый чернорубашечник был вооружен винчестером и имел дополнительный патронташ. Они занимали позицию для стрельбы с колена, заряжали и нацеливали оружие. |
