|
Вы меня слушаете? Гассен поднял голову, и Мегрэ понял, что наклонился он, скорее всего, просто чтобы скрыть шутовскую ухмылку. - Почему вы хотели убить Дюкро? Ухмылка исчезла. Лицо старого речника, изрезанное морщинами, дышало безмятежным покоем. - Я еще никого не убил. Это были его первые слова, дошедшие до слуха Мегрэ: раньше в присутствии комиссара старик всегда молчал. Сейчас он говорил не спеша, глухо, по всей вероятности, своим обычным голосом. - Знаю. Но ведь вы собираетесь его убить? - Может, кого и порешу. - Дюкро? - Может, его, может, кого другого. Было видно, что он не пьян, но выпить все же успел или еще сохранял в крови остатки недавних возлияний. В последние дни он был неестественно озлоблен, сейчас слишком уж спокоен. - Для чего вы купили оружие? - А для чего вы торчите в Шарантоне? - Не вижу, какая тут связь. - А то! Мегрэ на мгновение замолчал. Умопомрачительная краткость ответа произвела на него сильное впечатление; старик добавил: - Да к тому же вас-то все это не касается. Старик подобрал второй шнурок, снова согнулся пополам и начал шнуровать другой башмак. Мегрэ приходилось напрягать слух, чтобы не пропустить ни одного слова из речи старика - звуки так и вязли в его спутанной бороде. Может, он просто морочил Мегрэ голову? А может, это был обычный монолог пьяницы? - Лет десять назад в Шалоне владелец "Баклана" прибежал к одному доктору. Звали его Луи. Не доктора, а хозяина "Баклана". Он с ума сходил от радости и нетерпения: его жена должна была родить! Стены камеры то и дело подрагивали - мимо проходили трамваи; в соседней лавке звонил колокольчик, хлопала дверь. - Ребенка-то ждали, почитай, лет восемь. Луи отдал бы за него все, что успел скопить. И вот он, значит, нашел доктора, такого низенького, чернявого, очкастого - я его знавал. Луи сказал, что боится, как бы роды не начались где-нибудь в деревне, у черта на рогах, и потому решил ждать в Шалоне сколько будет нужно. Гассен выпрямился - от сидения внаклонку кровь прилила у него к голове. - Прошла неделя. Доктор приходил каждый вечер. Наконец часов в пять дня у жены начались схватки. Луи места себе не находил. Слонялся то по палубе, то по набережной. Потом прямо-таки повис на дверном звонке доктора и чуть не силой привез того на баржу. Доктор клялся, что все идет нормально, лучше некуда, и что-де достаточно предупредить его в последнюю минуту. Гассен говорил монотонно, словно читал молитву. - Вы не знаете это место? У меня-то этот дом так и стоит перед глазами - большой, новый, окна огромные. В тот вечер в окнах горел яркий свет - у доктора были гости. Сам-то он был красивый, усы подвитые, весь духами пропах! Два раза он пришел, только позвали: несло от него бургундским, потом ликерами. Пробубнил: - Прекрасно, прекрасно... - и скорей домой. Жена Луи заходилась криком, сам он совсем обезумел, рыдал до слез - до смерти перепугался. Старуха с соседней баржи божилась, что роды идут неладно. В полночь Луи снова побежал к врачу. Там ему сказали, что, мол, доктор сейчас придет. В половине первого опять туда. |
