|
Дамы озябли и ушли в дом, а Дешарм стоял у балюстрады, сгорая от желания присоединиться к двум мужчинам внизу, но не решаясь это сделать. Мегрэ надорвал первый конверт, на котором стояло его имя, и вынул письмо, чуть раньше написанное Гассеном. Оно было адресовано в Лазикур (Верхняя Марна), кафе "Огородники", г-же Эмме Шатро. - В гостиной можно зажечь свет, - буркнул Дюкро, не осмеливаясь задать вопрос прямо. - Здесь еще хорошо видно. Письмо было написано фиолетовыми чернилами на листке бумаги того маленького бистро; в начале почерк был совсем мелкий, в конце чуть ли не вдвое крупнее. "Дорогая Эмма, пишу тебе, чтобы ты знала, что я чувствую себя хорошо, и надеюсь, ты тоже. Кроме того, мне надо тебя предупредить: если со мной что случится, похороните меня у нас дома, рядом с матушкой, а не в Шарантоне, как я хотел раньше. За место тоже больше не платите. Что касается денег в сберегательной кассе, то ты найдешь книжки и все бумаги в ящике буфета. Это все тебе. Ты сможешь наконец надстроить дом. А в остальном все хорошо, потому что я знаю, что мне делать. Неизменно твой брат". Мегрэ встал, оторвал взгляд от листка и с ног до головы оглядел Дюкро, который продолжал курить, делая вид, что думает о чем-то другом. - Плохие новости? - Это письмо, которое писал там Гассен. Дюкро скрестил ноги, снова расставил их, последил взглядом за зятем и наконец, стараясь скрыть нетерпение, неуверенно спросил: - Могу я его прочесть? - Нет. Мегрэ сложил письмо и сунул в бумажник, невольно взглянув на ограду, за которой теперь была только черная пустота. - Кому оно? - Сестре. - Эмме? Интересно, какой она теперь стала? Было время, когда она жила у него на барже, и я, по-моему, даже был в нее влюблен. Потом она вышла за одного учителя из Верхней Марны, только он скоро умер... - У нее в деревне кафе. - Что-то стало совсем свежо, вам не кажется? Не возражаете, если перейдем в гостиную? Дюкро, улыбаясь, включил свет, закрыл дверь, хотел было прикрыть ставни, но передумал. - Могу я узнать, что Гассен написал Эмме? - Нет. - Мне что-нибудь угрожает? - Вам виднее. Дюкро усмехнулся и заходил по комнате, не зная, куда приткнуться, а Мегрэ непринужденно, словно у себя дома, отправился в сад за коньяком и рюмками. - Представьте себе, что живут два человека, - начал он, наливая себе из бутылки. - Один уже совершил убийство, и перед ним перспектива провести всю оставшуюся жизнь за решеткой, а может, и того хуже; второй никогда мухи не обидел. И вот они рвутся друг к другу, как два петуха. Как по-вашему, кто из них опаснее? Вместо ответа, Дюкро еще больше растянул губы в ленивой усмешке. - Теперь остается узнать, кто повесил Бебера. Что вы скажете на этот счет, Дюкро? Мегрэ по-прежнему говорил вполне дружески, но каждое его слово падало тяжело, весомо, словно перенасыщенное смыслом. Дюкро наконец нашел себе пристанище в кресле, вытянул короткие ноги и курил, опирая трубку на грудь. Из-за этой позы подбородок у него казался тройным, полуопущенные веки, как ставни, прикрыли глаза. |
